Земля обетованная

Эркин шёл медленно и очень плавно. Странно: на плечах живое тело, он чувствует, а дальше просто тяжесть, как… как мёртвая, как мешок. Семён часто, со всхлипами, дышал, наваливаясь грудью на плечи и шею Эркина, стараясь удержаться, не сползти вниз. Эркин вышел на крыльцо, спустился по ступенькам и ровным размеренным шагом, знакомым Андрею ещё по той, алабамской, жизни, понёс Семёна в сад. Дойдя до уже подготовленного кресла, он повернулся к нему спиной и опустился на корточки, усадив Семёна на перину. Семён разжал руки и упал бы, если бы Колька не подхватил. Эркин выпрямился и отошёл, перевёл дыхание. Нет, Семён не настолько уж и тяжёл, просто… просто вспомнилось. И он отогнал эти воспоминания.

Колька и Эсфирь уложили Семёна, укрыли простынёй. Семён лежал, зажмурившись, и плакал. Беззвучно, дрожа лицом. Эсфирь аккуратно подоткнула ему под ноги простыню.

– Я тебе сейчас попить принесу. И книгу твою, хорошо, Сёма?

Он не ответил.

– Эркин, – позвала Женя, – разведи нам огонь, мы сейчас варенье варить будем, – и тихо Эсфири: – Фира, оставь его сейчас, пусть полежит.

– Я знаю, – так же тихо ответила Эсфирь.

Клубника у неё подготовлена: ещё с вечера перебрана и засыпана сахаром. Женя этого способа не знала. И вообще ей случалось варить джем, но не варенье. Так что ей сейчас ни до чего. Она так и сказала Алисе. Чтоб та играла с Колобком и не мешала.

Обидеться Алиса не успела, да и обижаться оказалось не на что. Мама разрешила бегать в одних трусиках, тётя Фира показала куст, с которого можно рвать и сразу есть ягоды, у Эрика и Андрюхи с дядей Колей повсюду валяются стружки, в саду бабочки и всякие жуки, а Колобок маленький и потому не задаётся. Правда, их гоняют и шпыняют, но это тоже как игра. Вот только дядя Семён лежит один и молчит. А… а если так… Если до этого Алиса ела ягоды, то теперь она их собирала в ладошку.

– Ты чего? – удивился Колобок.

– Дяде Семёну тоже ягод хочется, – внушительно ответила Алиса.

– Да-а, – согласился Колобок, с уважением глядя на Алису.

Набрав пригоршню, Алиса пошла к Семёну. Ни мама, ни Эрик, ни Андрюха с ней сейчас не то что играть, просто болтать не станут, она же не маленькая и всё сама понимает, они делом заняты и мешать им нельзя, но дядя Семён не спит и не читает, так что она в своём праве.

– Дядя Семён, – позвала она, подойдя к его изголовью.

Семён оторвался от разглядывания листвы и посмотрел на неё.

– Чего тебе?

– Вот, – протянула она ему пригоршню красных ягод. – Вот, они вкусные, вы же хотите.

– Спасибо, – улыбнулся Семён. – Ешь сама, я не хочу.

– А вы попробуйте, вот и захочется, – убеждённо сказала Алиса. – Чтоб хотелось, надо пробовать.

Семён улыбнулся и потянулся левой рукой. Алиса подставила ладонь, и он взял смородинку, кинул в рот и зажал её зубами так, чтобы сок изнутри брызнул на губы. Совсем особый вкус у смородины с куста, прогретой солнцем.

– Дядя Семён, берите ещё.

Подошёл Колобок тоже с пригоршней ягод.

– Во, Сёма, на.

Семён рассмеялся.

– Ух, молодцы, закормите меня.

Андрей обернулся на смех и голос, хмыкнул:

– Молодец племяшка.

Эркин кивнул. Конечно, они все заняты своим, а Семён один лежит, скучно и… неловко. А тут… Алиса сейчас его растормошит. Вон, он смеётся уже.

Колька, услышав смех Семёна, наклонил голову, скрывая лицо, сглотнул комок в горле. До чего же они все… что Мороз, что Андрей, даже Женя, даже Алиска… ведь малявка же, до пацанки не доросла, а что надо девчонка, морячке не уступит.

Видя, что Семён берёт ягоды только левой рукой и ему приходится тянуться через грудь, Алиса решила зайти с другой стороны, ну, чтоб удобнее было. Но Семён остановил её. Ему доставляло удовольствие упираться локтем и поворачиваться на бок, ну, не совсем на бок, но хоть только плечи оторвать от подушки, чтоб и на шее ощутить ветерок. И болтовня детская, смешная и трогательная…

– Дядя Семён, – Алиса обтёрла о трусики ладошки, испачканные ягодным соком. – А во что мы теперь играть будем? В щелбаны или в «ласточкин хвостик»?

– А я в шашки умею, – заявил Колобок.

Такого удара, да ещё от Колобка Алиса не ждала.

– А я… а я в лото! Вот!

– Неси шашки, Колобок, – рассмеялся Семён. – Сейчас научишься.

Колобок побежал в дом, а Алиса за ним.

– Сёма, – подошла к креслу Женя, – она не мешает тебе?

– Да нет, Женя, – замотал головой Семён. – Мировая девчонка.

Женя улыбнулась.

– Она приставучая. Как надоест, гони, – и, ойкнув, убежала к варенью.

Крольчатник получался… загляденье.

Похоже, Андрей и сам не ждал такого. Да и одно дело – переделывать и подправлять, а, значит, подлаживаться под старое. И совсем другое – строить из нового. Работали, как и тогда: споро и весело. Напряжение первых минут прошло, да и знают они уже друг друга, не в первый раз совместно трудятся.

– Бог в помощь!

Они разом обернулись на хриплый дребезжащий голос. Навалившись на забор грудью, стоял и рассматривал их немолодой и весь какой-то мятый, изжёванный мужик. Эркину он неприятно напомнил Ряху, и его лицо еле заметно потемнело. Не высказал особой радости и Колька, ответивший с отстранённой вежливостью.

– Спасибо на добром слове, Тихоныч.