Земля обетованная

Все ели безе впервые, а Женя раньше – ну, очень давно – пробовала, но не готовила, так что у неё это тоже в первый раз. Белые пустотелые кругляши лопались и хрустели на зубах, наполняя рот восхитительно сладкими рассыпчатыми крошками.

– Женя-я, – наконец выдохнул Андрей, – ну, умереть, не встать, какая вкуснятина.

– Ага! – согласилась Алиса и важно изрекла очень взрослым тоном: – Тут ты, Андрюха, прав.

– А я всегда прав, – немедленно отпарировал Андрей.

– Всегда права мама. И Эрик, – заспорила Алиса. – А ты потом.

– Алиса, не говори с набитым ртом, – вмешалась Женя.

Блюдо стремительно пустело. Эркин подтолкнул Андрея ногой под столом, и тот, не взяв очередной кругляш, допил свой чай и встал.

– Женя, спасибо, я на боковую.

– Да, конечно, спокойной ночи, Андрюша, Эркин, я сама всё уберу, ты тоже иди ложись, Алиса, допивай…

Эркин и Андрей и переглянуться не успели, как оказались в ванной, будто их ветром вынесло.

– Ну что? – Андрей расстёгивал рубашку. – Как в Бифпите?

– Идёт, – кивнул Эркин, раздеваясь.

Душевая выгородка достаточно просторна для двоих, но Андрей сказал:

– Иди, играйся. Я побреюсь пока.

– Дважды в день решил, – усмехнулся Эркин, задёргивая за собой занавеску.

– А чем я хуже…

Последнего слова в ответе Андрея Эркин не расслышал за шумом воды, но догадался и досадливо тряхнул головой.

Он уже заканчивал мыться, когда Андрей втиснулся под душ.

– Давай, а я потянусь пока, – уступил ему место Эркин.

– Ага, спасибо, брат.

Эркин вышел из душа, с наслаждением, но быстро растёрся полотенцем и стал тянуться, разминая, разрабатывая суставы. До чего же всё-таки всё хорошо! И какие здоровские штуки эти… да, безе. И съел много, и тяжести нет.

Из душа осторожно выглянул Андрей.

– Не помешаю тебе?

– Нет, я уже всё, выходи.

Андрей вышел, сдёрнул с крючка своё полотенце и остановился, разглядывая Эркина. Смотрел он не впрямую, а в зеркало, но Эркин поймал его взгляд и улыбнулся.

– Что?

– Красив ты, чёрт, – искренне ответил Андрей. – И как это бабы тебя мимо глаз пропускают?

– Лупятся, – засмеялся Эркин.

– А подойти боятся, – подхватил Андрей.

– А и подойдут, так не страшно, – засмеялся Эркин. – Жара, днём без рубашек, бывает, работаем, в майках, а то и так, и вот вся эта контора, ну, бухгалтерия, сборщицы там, канцелярия, ну, в свой обед…

– Ага, понятно.

– Так на окнах и висят, – смеялся Эркин.

Андрей живо представил себе эту картину и заржал.

– Ладно, – отсмеялся Эркин. – Давай на боковую.

Андрей очень натурально зевнул и согласился. Приведя себя в порядок, надев халаты и затянув пояса, они вышли из ванной.

В квартире было сумрачно и тихо. Из комнаты Алисы приглушенно доносился голос Жени, читающей вслух. Андрей попрощался с Эркином взмахом руки и ушёл к себе.

В спальне шторы не задёрнуты, и разлит приятный серо-голубой, начинающий синеть сумрак. Постель уже разобрана, и углы лёгкого «летнего» одеяла приглашающе откинуты. Эркин сбросил халат на пуф, ещё раз безбоязненно потянулся и лёг. Да, надо спать, а то Андрей с утра язвить будет. Он, конечно, выставляет себя и соней, и обжорой, но только кто другой, кто Андрея не знает, может, и поверит. Когда надо, Андрей не проспит и об еде забудет. Когда надо… смешно: рано же ещё, а лёг – и засыпаешь сразу, и не устал, а мысли путаются. И, как легла Женя, Эркин уже не ощутил.

Женя говорила ему, что останавливать будильник до звонка не надо: от этого пружина портится, и обычно Эркин давал ему немного позвенеть, но сегодня пришлёпнул ладонью при первом даже не звуке, а намёке на звук. Женя, лежавшая на боку лицом к нему, вздохнула и повернулась на спину, но не проснулась.

В предрассветной синей темноте Эркин прошёл к комоду, достал и натянул чистые трусы. Шлёпанцы он надевать не стал, чтобы стуком подошв ненароком не разбудить Женю. Джинсы… на пуфе. И ковбойка здесь же? Значит, Женя вчера положила ему, ага, и носки тут же, ну, всё. Он сгрёб одежду в охапку и по-прежнему босиком вышел из спальни, бесшумно и плотно закрыв за собой дверь.

К его удивлению, на кухне уже булькал закипающий чайник. Андрей? Эркин заглянул в распахнутую дверь, вгляделся в освещённый голубым газовым светом конфорки и пахнущий хлебом сумрак.

Да, чайник уже закипал, а Андрей шлёпал масло на толстые ломти хлеба, мастеря бутерброды.

– Ага! – приветствовал он Эркина. – Я уже думал, будить придётся, давай, садись лопать.

– Ага, – улыбнулся Эркин, – умоюсь только.

– Долго не плавай, а то я сам всё съем.

Эркин тихо рассмеялся и вышел.

Вдвоём они быстро позавтракали, Эркин под слабой – чтобы не журчала – водяной струйкой из крана вымыл их чашки и тарелку из-под бутербродов, пока Андрей убирал со стола. Свет они не включали: ночь на глазах сменялась утром.

А когда вышли на улицу, было уже совсем светло. По-утреннему свежий, даже чуть прохладный ветер перебрал им волосы. Андрей тряхнул головой и улыбнулся.

– Ох и хорошо-о-о… – покосился на Эркина. – А ты чего куртку взял?

– Ночевать у костра будем, – Эркин движением плеча поправил свой мешок с прикрученной к нему рабской курткой.