Земля обетованная

– За водку? – спросил Андрей.

– За угощение. Помочь всегда безденежна.

– Водкой дешевле выходит, конечно, – кивнул Миняй. – Да, такой своего не упустит, это ты верно сказал.

– Лендлорды они такие, – по-английски откликнулся Андрей.

Последний ряд они заканчивали при длинных, через весь луг, чёрных тенях, красное, уже не слепящее солнце медленно спускалось к горизонту. Медленно, не так от усталости, как от предвкушения отдыха, они пришли к костру, и Эркин сразу захлопотал. Развёл сильный огонь, достал мясо, нарезал и засыпал его в котелок.

– Сейчас прогреется, и поедим. Андрей, давай за водой на чай.

– Так пока вскипит… В обед надо было…

– Вот и сделал бы, а не дрых, – сердито ответил Эркин.

Он едва не обжёгся, возясь с котелком – всё-таки с решёткой куда удобнее. Андрей взял закопчённый чайник и пошёл к ручью.

– А пока холодненького, – Колька достал флягу с холодным чаем.

– Самое оно, – одобрил Миняй, усаживаясь поудобнее.

Эркин ещё раз перемешал кашу с мясом и снял котелок с огня. Андрей повесил на место котелка чайник, подправил огонь и полез за мисками.

– Ну, надо же, – хмыкнул Миняй. – Как скажи, в ресторанте.

– А чего ж и нет, – ухмыльнулся Колька.

Ложка у каждого своя, Андрей разложил кашу по мискам, Миняй нарезал хлеб, перекрестился и первым начал есть.

Первые ложки прошли в молчании: уж очень устали. Но, беря второй кусок хлеба, Колька сказал:

– А кашеваришь ты, Мороз, здоровско.

– Мясо хорошее, – улыбнулся Эркин. – И крупа чистая.

– Ага, – Андрей хоть и с полным ртом, а не промолчит. – И дурак, значит, кашу наварит, когда крупа есть?

– У тебя же получалось, – спокойно, только глаза блеснули, ответил Эркин.

Все заржали.

– Так его молодого, – кивнул Миняй. – Чтоб не зарывался.

– Эх, все-то на меня, на младшенького, – хмыкнул Андрей, накладывая себе ещё каши.

Колька фыркнул, едва не поперхнувшись.

Пока ели кашу, закипел чайник, и Колька заварил чаю.

– По-флотски. Чтоб в кружку налил, и дна не видно.

– Это что ж, – Миняй повёл носом, – чифирь вроде?

– Нет, – мотнул головой Андрей. – Чифирь крепче.

Чай пили вприкуску, не спеша, наслаждаясь вечерней прохладой и отдыхом.

– Не думал, что за день смахнём, – Колька, блаженно отдуваясь, допивал кружку.

– В охотку-то, – хмыкнул Миняй. – Ну, и выложились, конечно. На то она и страда, день год кормит.

Эркин кивнул.

– А хватит этого на зиму?

– Сено хорошее, – возразил Миняй. – А ежели соломки подмешивать…

– Если уж мешать, то концентраты, – возразил Эркин.

– Эка хватил! Концентрат-то кусачий! – Миняй потёр пальцами воображаемые деньги. – Купил мешок, да и остался без порток.

– Зато молоко с него, знаешь, какое? Дуешь, а оно не брызгается, во, в два моих пальца сливки.

– Ну, это ты загнул, я таких коров не видел.

– Ты, может, и не видел, а я доил. День постоит бидон, и ложкой не пробьёшь, а горловину потом не отмоешь.

– Это что за коровы такие?

– Шортгорны называются.

Миняй недоверчиво покрутил головой, и Эркин улыбнулся.

– Раз говорю, значит, знаю.

– Ну… ну да, – Миняй ухмыльнулся. – А у козы какие сливки? Тоже знаешь?

– Нет, – вздохнул Эркин. – Коз там не держали, только… Коза – не корова, конечно, но и её. Как покормишь, так и подоишь.

Молча слушавшие их спор Колька и Андрей дружно заржали.

– Ай да, братик!

– Ну, умыл!

Рассмеялся и Миняй. Ну, в самом деле же, завёлся, будто о его корове речь.

– Эркин, – отсмеялся Андрей. – А летом мы кого пасли?

Эркин удивлённо посмотрел на него.

– Фризов. Забыл, что ли?

– А ну да, они мясные, так?

Эркин кивнул.

– Ну и имена, – покрутил головой Колька.

Было очень тихо, а от луны и костра светло. Андрей со вздохом подвинулся и прилёг, опираясь на локоть. Эркин улыбнулся.

– Устал?

Улыбнулся и Андрей.

– Не смертельно.

Миняй хмыкнул.

– А ты злой на работу, Мороз. Неужто и там, – взмахом головы показал куда-то в сторону, – так же уродовался?

– Там, это в Алабаме? – уточнил Эркин, переходя на английский. – Так и не так. На беляков работал, это было. А скотина-то не причём, понимаешь? Я её не подою, у неё вымя распирать будет, загорится… – и видя, что Колька не понимает, а Андрей встревожился, оборвал фразу и продолжил по-русски: – Взялся – делай, а не можешь, так и не берись.

– Боишься – не делай, делаешь – не бойся, – подхватил Андрей. – Верно, брат.

И вдруг привстал на колени.

– Ты чего? – удивился Колька.

– Девок услышал- сразу догадался Миняй и заржал. – И сна уж ни в одном глазу.

– Да, какой тут сон, время-то детское, – возмутился Андрей, вскакивая на ноги и заправляя рубашку. – Кольк, айда.

Колька покачал головой.

– Полежу.

– Давай, парень, – ухмыльнулся Миняй. – Твоё дело холостое, самый твой час, наше уже отгуляно.

– Ну, как хотите.

Андрей быстро обулся, снова прислушался.

– Там, вроде, поголосистее будут, – и уже уходя: – и посисястее.

Его провожал дружный хохот.

– Ох, – Миняй вытер глаза и налил себе ещё чаю. – Ну, чисто кот мартовский. Слышь, Мороз, ты в парнях, ну, до свадьбы, тоже гулял?

Помедлив, Эркин кивнул.

– Небось не один десяток перепробовал, – поддержал Миняя Колька.

– А я не считал, – так же, со спокойной ленцой в голосе, ответил Эркин.