Земля обетованная

– А я подошёл, – Андрей оглядел стол и взял печенье. Намазал маслом и пришлёпнул другим печеньем. – Так что всё сказано, услышано и понято. Понял?

– Почему ты не подошёл? – повторил Бурлаков. – Не назвал себя?

– Кого? А на хрена тебе Андрей Мороз сдался? – Андрей дожевал своё сэндвич, взял сигареты и закурил. – Женя, ты не волнуйся. Он сейчас уйдёт.

– Не решай за меня.

– Ты ж решаешь за других, – Андрей пустил дым к потолку. – А я тебе не шестёрка, и ты мне не пахан, чтоб я по твоему слову дышал.

Значит, тот наглец в лагере был Серёжей. Чёрт, как нелепо всё вышло.

– Мне сказали, что ты погиб. Дважды.

– А хоть трижды. Я тебе ясно сказал. Серёжи Бурлакова нет. И не ищи его.

– Андрюша…

– Нет, Женя, я знаю, что говорю. Ты, – Андрей говорил, сдвинув языком сигарету в угол рта, твёрдо глядя сквозь дым на Бурлакова. – Ты, когда уходил, знал, что так будет. И ушёл.

– Послушай, это была война.

– Знаю. И что победа цену имеет, тоже знаю. Ты свою цену заплатил, а я свою. И ты к моей, – Андрей чуть повысил голос, – победе не примазывайся.

Женя с отчаянием смотрела на него. Он улыбнулся ей, затянулся, докуривая сигарету и размял окурок в пепельнице.

– Женя здесь, а то бы я тебе по-другому объяснил. Чтоб дошло. А то какой-то непонятливый профессор попался.

Женя беспомощно посмотрела на Бурлакова. Но на того выпады Андрея вроде не действовали.

Бурлаков рассматривал Андрея, не слушая, вернее, не слыша его слов. Да, Володька, вылитый Володька, младший брат Риммы, такой же упрямый, обидчивый, но Бурлаковская кровь сильнее, дед тоже любил завернуть такое, что ломовые битюги на дыбы вставали, и голову он вскидывает как дед. И неважно, что он там говорит, главное – жив, Серёжа выжил.

– Зря лыбишься, – ворвался насмешливый голос.

Бурлаков вздрогнул.

– Извини, задумался.

Женя вышла поставить подогреть чайник, и Андрей решил добивать, пока Эркин не пришёл. Тот с работы, усталый, а тут вместо отдыха возись с этим придурком.

– Вали отсюда.

– Опять сначала, – заставил себя улыбнуться Бурлаков. – Не надоело?

– Не твоя забота. Не понял если, я тебе по-простому салазки загну.

И услышал неожиданное.

– Не нарывайся. А то сдачи получишь.

– Та-ак.

Доводить до ножа Андрею, конечно, не хотелось. По многим и очень веским причинам. Но отступать тоже нельзя. И выкинуть его до прихода Эркина надо. А тот сел, как привинтился, и ничего его не берёт.

Бурлаков смотрел на него открыто, в упор. Вот этот злобный, ощерившийся на весь мир зверёныш – его Серёжа?! Что же с ним сделали? Но это не страшно. Главное, что он жив.

Этот взгляд мешал Андрею сосредоточиться на злобе, и он вдруг по-детски жалобно попросил:

– Уйди, а? Ну, уйди сам по-хорошему.

– Почему ты гонишь меня? – тихо спросил Бурлаков.

– Да потому, что без тебя мне хорошо. Не нужен ты мне.

– Нет, Серёжа…

– Я Андрей, – со сразу вскипевшей злобой поправил его Андрей. – Я ж сказал тебе. Ты лагерную пыль видел хоть когда? На плацу, где поверки, из крематориев как пепел ссыпают, видел? Там ищи. А я – Андрей Мороз, и ты мне – никто, понял? Не докажешь, намертво стоять буду. Ссуду скажешь вернуть, председатель хренов, верну, сдохну, а проживу без тебя и без денег твоих. А увезти меня, хрен выкуси, – Андрей всё злее пересыпал фразы руганью, уже не дразня, а всерьёз. – Зубами рвать, падла, буду, ты, гнида… – и осёкся, увидев Женю.

Женя внешне очень спокойно поставила на стол чайники, словно, не заметив покрасневшего Андрея, села, налила Бурлакову чая и заговорила об Андрее.

– Андрюшу все любят у нас, и на работе, и в школе. Он позже остальных учиться начал, и не только догнал, но и первым закончил. На одни пятёрки. И на работе. Другие по году в учениках сидят, а Андрюшу через квартал в рабочие перевели.

Андрей, растерянно полуоткрыв рот, слушал Женю и ничего не понимал. А Женя уже перешла к бытовым проблемам.

– У Андрюши и своя квартира будет, уже дом построили, обставить только надо, и здесь у него комната своя. Я понимаю, вам, Игорь Александрович, конечно, хочется, чтоб ему хорошо было, но у Андрюши всё есть. Андрюша, ты бы показал, какая комната у тебя, и книг ты сколько накупил.

Бурлаков живо обернулся к двери, ведущей, как он понял, в комнату Андрея, но тот одним прыжком сорвался с места и загородил собой дверь.

– Не пущу! Шмон по ордеру только, понял?

– Андрюша! – ахнула Женя. – Он же отец тебе.

– Без ордера только своим, – упрямо повторил Андрей.

Что Женя своим рассказом пытается заставить Бурлакова не забирать его, он догадался, но подыгрывать не стал.

Бурлаков ответить не успел. Потому что открылась входная дверь и Женя метнулась в прихожую.

– Эркин, наконец-то!

Андрей перевёл дыхание и улыбнулся. Теперь он не один. А вдвоём они – сила!