Земля обетованная

– Эркин, ты понимаешь? – целовала его Женя. – Ты понимаешь?

– Ага… ага… – так же между поцелуями соглашался он. – А… ага, Женя… – и, когда на секунду она остановилась перевести дыхание, спросил: – А что я понимаю?

Женя оторопело посмотрела на него и тут же, рассмеявшись, снова стала его целовать.

– Это же наша свадьба, Эркин! Понимаешь, у нас будет настоящая свадьба!

– А-а, – понимающе протянул Эркин. – Женя, и венчаться будем?

– Не-а, – совсем как Алиса, мотнула головой Женя. – Клятву мы уже друг другу дали? Дали.

– Ага, – сразу горячо согласился Эркин.

– А больше церковь ни для чего и не нужна.

Эркин согласился и с этим.

Они ещё раз поцеловались и стали разбирать покупки. И опять сразу множество дел: готовить обед, перемыть, разложить и расставить купленное, а ещё же Жене надо себе и Алисе чего-нибудь новенького и нарядного купить, а Эркину ещё на завтра уроки делать…

– Так, – решила Женя. – Сейчас перекусим, и я пойду за Алисой, оттуда по магазинам.

– А я здесь закончу, – подхватил Эркин. – Андрей придёт, поможет.

– Да, – продолжила Женя. – А уроки Алиска тогда вечером сделает.

И Женя быстро, как всё, что делала, оделась и убежала. Эркин еле успел сунуть ей в сумочку оставшиеся от покупок полторы сотни.

Оставшись в одиночестве, Эркин озабоченно оглядел кухню и пошёл в кладовку. И там достал из тайника и тщательно пересчитал деньги. Давно, ещё весной, когда малец ему проболтался, как это они с дедом здоровско решили с деньгами, он, никому ничего не говоря, отделил и перепрятал в другой тайник долю Алисы, а потом тоже положил на книжку в сберкассе, на её имя, называется «вклад на совершеннолетие», а книжку спрятал в тайник к деньгам. И всё как-то собирался отдать книжку Жене, или просто положить к их остальным документам, но почему-то не делал этого, будто… да нет, ничего он не боится, всё нормально. Эркин тряхнул головой, снова пересчитал и спрятал деньги. Конечно, они много, очень много потратили, но осталось… нет, они вполне могут себе ещё много чего позволить.

Эркин вернулся на кухню и взялся за обед.

Он уже заканчивал, когда в прихожей открылась дверь, и затопал, оббивая снег с сапог, Андрей.

– Эгей, Эркин, Женя, кто дома?

– Я, – ответил Эркин. – Иди сюда. Ну, как?

– Здоровско! – ответил Андрей, входя в кухню. – Всё тип-топ и разлюли-малина. А Женя где?

– За Алисой пошла. Ещё по магазинам пройдётся, – Эркин улыбнулся. – За нарядненьким. Когда придут, пообедаем.

– А как же иначе, – ухмыляясь, но плаксивым тоном ответил Андрей.

Эркин рассмеялся.

– После вчерашнего как?

– Сказал же, всё тип-топ. А… а всё-таки, что это было? Ну, взбодрил ты меня, я помню, ты говорил. А потом-то я чего вырубился?

– Точки эти, – нехотя ответил Эркин, невольно переходя на английский. – Понимаешь, они… ну, чуть не так нажал или неточно, ну, рядом, и всё. А бодрости этой… её надолго не хватает. Только чтоб смену доработать, обмыться и до камеры дойти. Я как-то не подумал даже, ну, что нам ещё до дома идти, это ж дальше, чем до камеры. Да и… я ж не головой, пальцами тебя бодрил, а тут… как сами по себе делают, – и угрюмо закончил: – Голова забывает, а тело всё помнит.

– Это да, – медленно кивнул Андрей и повторил: – Да, тело помнит. Да, Эркин, а что, и убить так можно? Ну, точкой?

– Да это запросто, – отмахнулся, как от пустяка, Эркин. – Нажал сильнее, и всё. Ну, и специально для этого есть. И так… болевую, скажем, нажал как следует, так кто боль не держит, сразу вырубается, сердце заходится, понимаешь?

– А то я такого не видел. Одного измочалят в хлам, так отлежится и пойдёт, а другого чуть задели, он – брык и отрубился, по кумполу такому и врезали-то разок, а он и помер. Охранюги спорить любили, кто с одного удара наповал уложит. На доходягах у них лихо получалось. А у вас?

Эркин усмехнулся.

– Мы ж ценность, надзирателю тоже вычет не нужен. Ну, а за неповиновение смерть медленная положена, тут ты одним ударом не отделаешься. А просроченных, ну, или кого ещё почему, выбраковали, кто сортировку не прошёл, как таких кончали, я не видел.

Андрей покачал головой.

– У нас всё напоказ было. И быстро, и медленно, и по-всякому. По гроб жизни насмотрелся, – и перешёл на русский: – Ладно. Купили чего сегодня?

– Посуду, – радостно перешёл на другую тему Эркин. – Столовый сервиз и приборы. Ну, ножи, вилки, ложки всякие.

– Серебряные? – живо спросил Андрей.

– Нет, – и с небольшой заминкой, но не по слогам, а целым словом: – Мельхиоровые.

– Тоже хорошо, – одобрил Андрей. – Так что, – и подмигнул Эркину: – не хуже королевского стол будет. Так, брат?

Эркин улыбнулся в ответ, но вздохнул.

– Да нет, куда мне королевский стол. Там серебро было и хрусталь настоящий, да и я… не король, а грузчик, так что…

– Для профессора сойдёт, – перебил его Андрей. – И ковбой в обиде не будет, а лендлорд не трепыхнётся, слово даю, гадом буду.

– Угу, – не стал спорить Эркин.