Земля обетованная

— Как и прочих кустарей-одиночек, так по крайней мере считается, — сказал Майк. У него сжало горло. Значит, так! Правда уже вышла наружу. Теперь остается взглянуть ей в глаза. — Пожалуй, все говорит за то, что лет через пятьдесят — сто все мы будем благополучно растолканы по разным большим учреждениям, организациям и корпорациям. И будут наши жизни вращаться вокруг них, как вокруг солнца.

— Как в средние века вокруг церкви, — сказал Дуглас, — или вокруг двора феодала… Только в нашем случае это будет акционерное общество, поддерживающее государственную политику.

— Вероятно, так оно и будет.

— И теперь остается только Мэри, — сказал Дуглас.

Наступила пауза.

— Когда ты узнал? — спросил Майк.

— Всего несколько дней назад. Сидел у тебя в кабинете. И меня вдруг осенило. Так-то!

— Я давно хотел сказать тебе об этом.

— Знаю. — (Мы решили!) — Я все пытаюсь определить, что же я чувствую. Положение довольно-таки сложное — у твоего друга связь с твоей женой, на которую у тебя нет никаких прав, кроме разве что еще сохранившейся любви.

— Ты действительно любишь ее?

— Очень может быть. Но вернее, это всего лишь броская фраза, — сказал Дуглас. — То обстоятельство, что я не зачах из-за отсутствия секса, просто поражает меня. Когда-то я думал, что иссохну за неделю, если пропущу хоть день. Теперь это имеет для меня гораздо меньше значения. — Дуглас отпил еще вина. — Совершенно уверен, что этот этап я оставлю позади быстро. Не менее поражает меня и другое не особенно интересное открытие — оказывается, я не так уж честолюбив. Это не касается, конечно, программ о районах Англии. Я много над ними думал, Майк. В Камбрии мы могли бы показать Бьюкаслский крест и горгульи тринадцатого века, характерные для этой местности виды, каменные столбы и добавить к этому немного стихов Вордсворта — все это даст зрителям новое представление о самой сущности Камбрии. А если так же продуманно подготовить все остальные программы, это помогло бы людям противостоять грустной мысли, что наше-де время истекло и нам остается сбиться в стадо и смиренно искать приюта у благотворительницы-постдемократии. Мне очень трудно говорить о Мэри. А тебе?

— Я не понимаю, что бы ты хотел услышать от меня.

— Ты с ней спал?

— Да. — Майк запнулся. — В Париже. С тех пор нет. Мне кажется, ей было стыдно. — Он с трудом выговаривал слова. — В этом было что-то преднамеренное… не то чтобы она мстила за обиду… скорее… я много думал об этом… больше похоже на то, что она не хотела в будущем иметь перед тобой это преимущество и потому задалась целью изменить тебе физически. Вот что мне кажется.

Дуглас начал испытывать необъяснимо острое удовольствие от этого разговора с человеком, который любил одну с ним женщину.

— На нее похоже, — сказал он, — с другой стороны, подобное объяснение просто не могло бы не понравиться мне, верно?

— Если ты собираешься снова сойтись с ней.

— Она, наверное, говорила тебе, что я просил ее об этом.

— Она не почувствовала, что ты действительно этого хочешь. И потом, видишь ли, ведь есть эта… ну, сам знаешь.

— Хильда? Да. Есть Хильда.

— Для Мэри это немаловажный факт.

— Это мне известно. — Дуглас слегка отодвинулся, пока со стола собирали тарелки. Он заказал еще вина. — Задумавшись вплотную, что же мне все-таки делать, я, по-видимому, растерял последние остатки сил. Всяких. Ну а ты что собираешься делать?

— Боюсь, что это зависит от тебя.

— От нее.

— Да, от нее. Если бы это был кто-нибудь другой, — сказал Майк, — я не оставил бы ему ни малейшего шанса на успех. — В его голосе была неприкрытая ярость и твердая решимость.

Принесли вино.

— Ну, будь здоров!

— Будь здоров! — сказал Дуглас, приподняв бокал.

Они выпили, заговорили о другом и так просидели в ресторане до закрытия.

6

Лестер не заметил Эмму, однако она не сомневалась, что пришел он сюда в надежде встретить ее. А то что ему было делать на этой захудалой, закрытой для городского транспорта торговой улочке в Северном Кенсингтоне? Эмма остановилась и, повернувшись к нему спиной, стала рассматривать витрину магазинчика, торговавшего ношеной одеждой. Она заскочила сюда на минутку купить свечей и тыкв для карнавала, который должен был состояться этим вечером в канун дня всех святых. Карнавал был задуман с целью объединить разрозненные группы церковного прихода. Прежде всех должны были собраться дети, затем, позднее, набожные люди, регулярно посещавшие церковь, и люди, пользующиеся «службой справок», созданной на общественных началах предприимчивым священником. Смешение рас и темпераментов: главным образом неимущие белые и «стремящиеся вверх» черные. Должен был прийти и кое-кто из ее приятелей, работников патронажной службы, и вот это-то и ставило Эмму в затруднительное положение.