Земля обетованная

Послышались торопливые шаги. Какие-то люди лезли на чердак и, похоже, им уже не было дела до него. Ханс сидел в углу, не дыша. Он не знал, что случилось, а потому, не знал, чего бояться больше. Шум нарастал, и дом как-то напрягся, его перекрытия трещали. Теперь даже слепому было ясно, что виной всему вода, бурлящая снаружи. И внезапно дом тронулся с места и стал крениться набок. Ханс метнулся к окну, бросив свой рюкзак. Остальные тоже пытались вырваться наружу. Дом уходил под воду, и крыша погребала под собой всех, кто не успел выбраться наружу. Всё, что увидел Ханс, было море стремительно несущейся по улицам. Всякий хлам проносился мимо, калеча попавших в воду несчастных людей. Он вцепился в окно, чтобы не скатиться в воду. Дом медленно опускался в воду. С треском деревянная крыша отделилась от строения и поплыла по течению. Дождь лил, как из ведра, и Ханс моментально промок. Ветер бил в лицо, и он начал мёрзнуть. Ему едва удалось, взобрался на конёк и, вцепившись в него, сидел, не шевелясь. Куда бы он ни глянул, везде простиралась бушующая вода. Их несло куда-то вдаль от моря. Пока их "плот" держался, но впереди было много препятствий, о которые они могли разбиться. Множество людей плыли в воде, пытаясь за что-нибудь ухватиться. Многие тонули на его глазах. Криков почти не было слышно, всё перекрывал мощный гул воды и вой ураганного ветра. Их импровизированный плот несколько раз ударялся о какие-то подводные препятствия, стряхивая с себя несчастных. Ханс сам чуть было не слетел в воду при одном из таких внезапных ударов. Теперь он сидел, уцепившись обеими руками за раму окна и моля лишь о том, чтобы быстрее всё это кончилось.

Прошла ночь, начало светать, а они всё неслись в безбрежном океане воды. Уже и мусора стало меньше, да и крупных предметов попадалось мало. Ветер стал тише, но вода не замедляла своего течения. Ханс немного пришёл в себя и осмотрелся. На крыше их было пятеро: два полицейских, сидевших на дальнем конце, какой-то старик по середине и девушка, уцепившаяся за соседнее окно. Так они плыли до полудня, не проронив не слова. Вдруг впереди замаячил остов какого-то здания. Их крыша уверенно неслась на него. Все замерли, ожидая развязки. Мощный удар расколол крышу пополам. Полицейские оказались на одной половине, они с девушкой на другой, пожилой мужчина, сброшенный ударом, исчез под обломками. Теперь их «плот» потерял прочность. Перекрытия разъединились и представляли собой груду брёвен, связанных между собой металлочерепицей. Они сидели, держась за свои окна и ожидая самого худшего.

На рассвете они напоролись на останки то ли маслобойки, то ли мельницы. Удар был не сильный, но и его хватило, чтобы развалить их утлое плавсредство. Брёвна окончательно рассыпались, и крыша ушла под воду. Девчонка отчаянно барахталась. Она, похоже, не умела плавать. Оказавшись в воде, Ханс почувствовал, что одежда тянет его вниз, и отчаянно стал грести к ближайшему бревну. Девчонке в какой-то момент удалось ухватиться за Ханса, но он ударил её в лицо и, вырвавшись, быстро отплыл подальше. Девчонка отчаянно боролась за жизнь. Она не кричала, просто, что есть силы била по воде худенькими посиневшими от холода руками. Проплывавшее мимо бревно ударило её в затылок, и она мгновенно скрылась под водой. Ему удалось ухватиться за бревно и, подтянувшись, навалиться на него грудью.

Плевать на девчонку! Он был жив и хотел жить, и это было главным для него, а на остальное – плевать. Не смотря на позднюю весну, вода была холодной, и Ханс начал замерзать. Он налёг грудью на бревно и пытался грести руками и ногами, чтобы хоть как-то согреться, но это мало помогало. Он чувствовал, что теряет силы, его, трясло, как в лихорадке, пальцы рук и ног кололо неприятной болью. Он отчаянно грёб, пока судорога не свела ногу. Боль несколько привела его в чувство, но ногу тянуло к ягодице, и, как бы он не пытался разогнуть её, это ему не удавалось. Борясь с судорогой, он соскользнул с бревна, которое быстро удалилось, оставив его один на один со стихией. Ханс отчаянно начал грести руками, в тщетной попытке догнать бревно. Нога мешала плыть и ужасно болела. Сил грести уже не было, и он остановился. Тело приняло вертикальное положение, и он вдруг почувствовал почву под ногами. Это было неожиданно и вселяло надежду. Хотя течение всё ещё было довольно быстрым, его не сносило. Он начал тереть и мять сведенную судорогой ногу, и, в конце концов, мышцы расслабились.