Земля Обетованная

За последние четыре года Купер просмотрел это видео сотни раз и постепенно привык к лишенному голливудских эффектов и оттого еще более пронзительному ужасу происходящего: к судорогам людей на экране, к разлетающимся кускам плоти и лужам крови на полу и стенах, к спокойствию террористов-исполнителей. Но полное безучастие человека, задумавшего и осуществившего эту акцию, до сих пор холодило Куперу кровь. Несомненно, такая реакция была связана с его исключительными способностями. Купер лучше, чем кто-либо иной, видел, что плечи Смита постоянно оставались распрямленными, мышцы шеи ни на долю секунды не напряглись, походка ни в малейшей степени не теряла легкости, а пальцы ни разу не сделали даже попытки сложиться в кулак.

Из «Монокля» Джон Смит вышел так, как если бы заходил туда лишь пропустить стаканчик виски.

Купер выключил видео, отодвинул от себя планшетник и сделал приличный глоток воды. Водка сейчас подошла бы лучше, но завтра нужно было рано вставать. Кусочки льда по большей части растворились, и стакан снаружи покрылся капельками холодного пота. Купер помотал из стороны в сторону головой, разминая затекшие мышцы шеи, затем опять придвинул к себе планшетник и, не пытаясь вычленить что-то из общей канвы, принялся просматривать остальные файлы из дела Джона Смита.

Заголовки газетных статей в то время варьировались от беспристрастных: «Анормальный террорист убил семьдесят три человека» и «В кровавой бане погиб сенатор» – к разжигавшим ненависть: «Анормальный дар к насилию» и «Монстр среди нас». Под стать заголовкам в деле были собраны статьи, напечатанные неделями позже. В том числе и об анормальном ребенке, забитом в школе одноклассниками насмерть, и о сверходаренном второй степени, линчеванном в штате Алабама. Обозреватели и редакторы зачастую призывали к спокойствию, указывая на то, что вину одного индивидуума не должно перекладывать на всю группу ему подобных, иные же усматривали в случившемся тенденцию. Споры среди знатоков на газетных страницах поначалу разгорались все яростнее и яростнее, но после того, как Джон Смит не был схвачен или убит в течение месяцев, а затем и лет, разговоры, статьи и дискуссии о событии в «Монокле» постепенно перекочевали на последние страницы всех без исключения изданий.

Среди прочего были здесь также тексты и видеозаписи речей Смита о нарушении прав анормальных, произнесенных им незадолго до теракта. Оратором он представлялся потрясающим: в голосе его слышались и вдохновение, и проникновенность.

Имелись в материалах дела и протоколы следственных действий, направленных на поимку преступника, – с полдюжины рапортов, повествующих о том, как Смита удалось почти поймать. Были здесь и детали биографии, генетические параметры, персональные данные. Длиннющие выводы аналитиков, касавшиеся его дара, его логических и стратегических способностей, которые позволили Смиту в одиннадцать лет стать гроссмейстером мирового уровня. И конечно, записи всех его шахматных партий на официальных турнирах.

Гигабайты данных, и каждое слово в них Купером давным-давно было прочитано, а каждый кадр просмотрен.

«Но сегодня в деле появилось нечто новое».

Несколько кликов по экрану, и газетные заголовки на планшетнике сменились виртуальной сценой преступления, сокращенно ВСП, – реалистичной, полной деталей моделью ресторана «Монокль» в том виде, каким он предстал сразу после ухода Джона Смита: с каждой капелькой крови на полу и кусочком мозговой ткани на стене. Трехмерная модель позволяла взглянуть на любой уголок ресторана с любой точки зрения. С помощью этого новейшего достижения техники было раскрыто уже немало преступлений, но помочь Джулии Ланч, затащившей своего сына Кельвина под стол, они, к сожалению, уж точно не могли. Модель позволяла лишь разглядеть дыру в форме звезды на ее лице, а также дыру на ладони, которой мать закрывала от пули сына, и с точностью сравнить форму этих пулевых отверстий.

«Черт возьми! Сравнить!»

Купер вскочил с кресла и прошел в кухню. Естественное флуоресцентное сияние стен здесь казалось в этот час сюрреалистичным, а стандартные, чередующиеся между собой белые и черные кафельные плитки на полу выглядели зловеще. Купер выплеснул остатки воды из стакана в раковину, кинул в стакан несколько кубиков льда и залил их сверху приличной дозой водки из холодильника.

Вернувшись в гостиную, он хлебнул из стакана, а в качестве закуски заглотил кусочек льда. Поднял телефонную трубку и набрал номер.

– Купер? – послышался с того конца заспанный голос Куина. – Что-то случилось?

– Я только что просматривал картинку из «Монокля».

– Снова?

– Да. Что мы делаем, Бобби?

– Ну, сейчас ни ты, ни я не спим.

– Извини, что разбудил.

– Да ладно уж. Значит, просматривал картинку из «Монокля». Просматривал опять.

– На этот раз на ВСП. Видел женщину под столом?

– Джулию Ланч.

– Именно. Я смотрел это в очередной раз, и теперь мне пришло в голову, что на ее месте могла бы оказаться Натали. А ребенком вполне мог бы быть Тодд.

– О черт! Могла быть, мог бы быть.