Земля обетованная

— Тушь и помаду не забудь. Купи мои любимые духи и дезодоранты. Помнишь какие?

На стену неслышно поднялись Анжела, Виктор и мама.

— Помню: «Опиум» и «Fа».

— Привези книги и туалетную бумагу, что-нибудь новенькое из рока. Привези «ДДТ» и «Арию».

— Хорошо, спокойно, я все привезу. Тебе что-нибудь привезти? — спросил я Виктора.

— Шоколадные батончики «Сникерс», — смущенно пробормотал парень.

Я вспомнил, как на второй день свадьбы угощал его этими батончиками, после чего он пробовал научить меня «водить» лошадь, в нетрезвом состоянии. Парень мне нравился — без претензий и лишней показухи. Анжеле с ним будет не скучно.

— Я тебе все написала, — Анжела протянула запечатанный конверт. — Будь паинькой, запомни — девушки обожают постоянство. Приезжай почаще, — она расцеловала мои щеки.

Мама протянула узелок.

— Здесь колбаски по-номадски и вобла, как ты просил, к пиву. Ещё я положила горной травки к чаю, обязательно пей. Там мята, чабрец, зверобой и остроглаз. Горшочек с медом, ты много пишешь, это для зрения.

— Спасибо, спасибо, мамочка, — я крепко обнял королеву-маму и поцеловал. — Обязательно буду заваривать чай и пить с медом, обещаю.

Виктор сунул мне в руку длинный кривой нож, с костяной рукояткой, на которой был изображен рычащий барс.

— Мой охотничий нож.

— Спасибо. — Мы крепко пожали друг другу руки.

— Приезжай почаще, — пробормотал отец, посмотрел на молодоженов. — И они скоро уедут. Совет номад пригласил их на строительство города. — Он смущенно кашлянул в кулак и протянул мне общую тетрадку. — Наши, так сказать, архивы. Посмотри, почитай, может пригодятся. — Он улыбнулся. — Как видишь, бортовой журнал я вел.

— Молодец, — я с интересом посмотрел на тетрадь. — Как приеду, заварю чай и примусь за чтение.

— В этом королевстве всегда есть вакансия на место первого хрониста-архивиста, то бишь министра печати.

Мы обнялись и расцеловались.

— Ладно, — я нащупал на запястье дядин браслет. — Мне пора. Вы тут не балуйтесь, не воюйте, занимайтесь мирным строительством, — я подмигнул молодежи. — Папа и мама, хочу сказать, что за это время вы стали всамделишными королями и королевами. До свидания и до встречи, — я включил браслет-детонатор и окунулся в темпоральный вихрь, блуждающий между мирами.

Эпилог

В каждой шутке есть доля шутки, а все остальное правда.

— Ты бы ещё назвал «Атлантида: мифы и реальность в современном свете наук». — Редактор насмешливо посмотрел на Сергея. — Жанр определять надо, молодой человек. Пора, не маленький.

— Я и говорю, что это очерки, — отозвался Сергей, нервно ерзая под пристальным взглядом шефа.

— Это даже не научная фантастика, — редактор зевнул. — Мы возьмем вашу повесть из-за того, что печатали раньше и вы принесли продолжение.

— Здесь все чистая правда, я могу показать дневники отца.

— Не надо, — редактор спрятал зевок в ладони, отодвинул стопку распечатанных листов. — Не понимаю, зачем вы вставили сюда образ профессора Любомудрова? В научном мире это довольно известная фигура.

— Такие всегда известны. — Сергей с тоской посмотрел на стены кабинета. Напротив ему отечески улыбался господин президент. Портрет занимал едва ли не полстены.

— Зато про Журбу Артура Львовича я только от вас и слышал, — заметил шеф и задумчиво поскреб скрипящим ногтем блестящую лысину.

— Для нас он некто вроде Штирлица: загородный дом, секретные правительственные разработки и явки, но главное скромность и бескорыстность.

Редактор улыбнулся и с наигранной безразличностью поинтересовался:

— А что, ваша семья действительно куда-то эмигрировала?

Сергей тяжело вздохнул и терпеливо пояснил:

— Федор Иванович, там ведь все написано.

— Да? Может, вы предъявите мне браслет-детонатор?

Сергей растерянно посмотрел на левое запястье. Часы показывали полшестого вечера.

— Он у дяди. В последнее время стал давать сбои, плохо рассчитывал пространственные координаты. Когда неделю назад, я возвращался из Атлантиды, вместо дядиного кабинета попал в лабораторию и упал на синхронизатор времени…

— Оно и видно, что вы упал намоченный. — Шеф тихо рассмеялся собственному каламбурчику. — Так где родители, в Америке? Канаде? Израиле?

Сергей обиженно потрогал нос.

— За кого вы меня принимаете?

— А я — еврей. — Федор Иванович улыбнулся, снял с переносицы маленькие круглые очки. — Мне понравилось заглавие: «Земля обетованная», — пропел шеф. — Ладно, Сережа, идите. Идите, работайте, не желаю больше испытывать свое терпение. Повесть мы напечатаем, а за вранье я пошлю вас куда-нибудь далеко… в командировку.

— Спасибо, Федор Иванович.

— До свидания, Сережа.

— До свидания, — Сергей пулей вылетел из кабинета.

Когда он ушел, Федор Иванович Крузейнштейн грузно поднялся из-за стола и, пройдя по кабинету, остановился напротив окна.

Осень озолотила листья берез и кленов. Сквозь поредевшие ряды деревьев просматривался другой берег оврага, старые воздушные кроны вязов, издали напоминающие паутинки, летящие к дальнему бетонному строю многоэтажек. Окна домов заходящее солнце залило червленым переливающимся золотом.