Земля обетованная. Последняя остановка. Последний акт (сборник)

Авторы решительно переработали первоначальный проект Ремарка, частично к его большому неудовольствию: «Сценарий приукрашен, слабо, плохо, с ненужным драматизмом, с провисающими концовками, ложным психологизмом». В результате, хотя подписанный им договор предусматривал написание всего лишь проекта сценария, Ремарк продолжил работу и даже с девятнадцатого января и до конца января 1955 года ездил в Вену, чтобы вносить последние поправки и присутствовать при съемках.

Значение, которое «Космополь» в конечном счете придавало Ремарку в написании сценария, однозначно проявилось в окончательной формулировке звучащего за кадром состава авторов и исполнителей (в фильме не было вступительных и заключительных титров): «По неопубликованному наброску Эриха Марии Ремарка. Сценарий Фрица Хабека». Премьера фильма состоялась в Кёльне четырнадцатого апреля 1955 года и днем позже – в Вене.

Несмотря на трудности в создании проекта сценария и сотрудничестве с «Космополь-фильмом», Ремарк всегда чувствовал ответственность за содержание и цели фильма. Работа над «Последним актом» совпала для Ремарка с тем периодом, когда он и как писатель, и как личность интенсивно и критически изучал новейшую немецкую историю и ее оценку в Германии. Хватило статьи Карла Станкевича с упоминанием о сотрудничестве Ремарка в работе над фильмом в «Фрайе прессе» (г. Билефельд) от первого октября 1954 года, чтобы вызвать удивление и возмущение в немецкой прессе. Шестого октября 1954 года «Шпигель» в статье под заголовком «Гитлер не был марионеткой» в критическом тоне сообщал о подготовке к фильму, но защищал продюсера Чоколла, которого прежде австрийские печатные органы обвинили в государственной измене за то, что Чоколл передал приближающейся к Вене Красной армии план немецких оборонных сооружений и тем самым способствовал взятию города без борьбы и разрушений.

К тому же «Шпигель» указывал на трудности создателей фильма с «добровольной самоцензурой» в ФРГ и писал: «Функционеры в Бонне выразили сомнения в отношении Франции; фильм будит заснувшие воспоминания».

Девятого февраля 1955 года в статье «История от Ремарка» «Шпигель» продолжал:

«В один из дней конца января Ремарк, как всегда высокомерный, сидел развалившись на одном из прекрасных стульев венского отеля «Захер» и говорил о новом фильме про Гитлера: «В то время когда сотрудником министерства иностранных дел можно стать, только если ты когда-то состоял в НСДАП, этот фильм вдвойне необходим. Опасность неонацизма – не глупая болтовня. Мы должны показать, что Гитлер умер, как крыса в подвале».

Иначе об этом же событии сообщалось в лейпцигском «Бёрзенблатт фюр ден дойчен Буххандель» («Биржевой листок немецкой книжной торговли») от 12 февраля 1955 года:

«Эрих Мария Ремарк, автор романа «На Западном фронте без перемен», на одной из пресс-конференций в Вене указал на тот вызывающий беспокойство факт, что в Западной Германии нацисты снова занимают высокие посты, и заявил: необходимо что-то сделать, чтобы предотвратить возрождение нацизма. Эрих Мария Ремарк, который после прихода Гитлера к власти покинул Германию, дополнил свое заявление сообщением о том, что беспокойство относительно возврата нацизма побудило его написать сценарий к антифашистскому фильму «Последний акт», который в настоящее время снимается в Вене».

Эта «перестрелка» между немцами, разгоревшаяся уже в ожидании премьеры, и критика в Западной Германии фильма, основная направленность которых очевидна из приведенных выше цитат, продолжились и после премьеры. В частности, с различных сторон звучали сомнения в документальном характере фильма. Не последнюю роль сыграл и тот факт, что Комитет по оценке фильмов (FBW) не решился присвоить фильму «Последний акт» категорию, снижавшую налоговое обложение: «Комитет по оценке фильмов не имеет возможности проверить действие фильма на его историческую достоверность. При этом заложенный в сценарии взгляд на действующих лиц, в основном на Гитлера и его окружение и на руководство вермахтом, во многом относится к периоду, до сих пор еще не полностью исторически обозримому. Развернутый показ оргии в солдатской столовой бункера, выраженная в фильме атмосфера трех сцен – танца медсестер, марша раненых и пения песни «Сегодня нам принадлежит Германия…» – и заключенная в них символическая выразительность недостаточно мотивированы ситуацией и вызывают подозрения в манипулировании мнением зрителя. <…> Комитет по оценке фильмов <…> пришел к мнению, что в целом хорошая творческая работа о таком близком по времени и до сих пор (несмотря на дискуссии сегодняшнего поколения) не проясненном периоде не смогла создать фильм, заслуживающий присвоения категории».