Земля обетованная (СИ)

Земля обетованная

0.

Даже в самом отчаянном положении люди не верят в наступление беды. Они до конца надеются на милость Создателя и искренне считают, что Он руководствуется исключительно человеческой логикой и действует только в интересах людей.

И никогда не задумываются о том, что Его помощи и милости может попросить кто-то другой.

1.

Солнечные лучи проникают почти везде. В воздухе присутствует множество самых разнообразных проявлений жизни: от бактерий и вирусов до органических молекул. Невидимые пылинки отправляются в полёт из таких глубин и далей, о которых человечество даже не подозревает. Молекулы воды знают всё о земных обитателях. В сложном танце света, воздуха, молекул и пылинок зашифрованы триллионы и триллиарды бит информации о мире и тех, кто его населяет.

Более чем достаточно для анализа ситуации и просчёта вариантов. Вероятности веером развернулись у его ног, ожидая выбора, но спешить нельзя. Гораздо важнее Понять и найти Гармонию.

— Почему ты позволила им зайти так далеко? Посмотри, до чего они довели тебя.

— Они — мои дети. Я не смогу жить без них.

— Это уже не дети, а паразиты. Они убивают тебя. Я бы убрал всё. Это займёт около часа твоего времени. Хотя будет скучно и не совсем правильно.

— Они не все такие. Почему ты не хочешь дать им шанс?

— У них была тьма шансов. У всех вместе и каждого в отдельности. К каждому народу приходили учителя, ты стирала целые страны и цивилизации, надеясь, что это окажется достаточным уроком для других. По твоей просьбе я не вмешивался. Но они выродились, перестали слышать и понимать тебя. Все твои методы воспитания сейчас не работают. Поэтому не будем спорить. Ты просила помощи. Я пришёл. Что ты хочешь, если полное очищение тебя не устраивает?

— Исцеления.

Молчание. Он изучает нужную вероятность. Она ярче остальных, а её настройки звучат Гармонично. Для воплощения предстоит много кропотливой работы. Куда интереснее и сложнее, чем просто зачистить всё.

— Хм. Хорошо. Так будет правильно. Покажи тех, кто тебе нужен. Я их не трону.

— И прошу — будь с ними поласковей. Я люблю их.

Радужная многозначительная улыбка на тонком облаке. И краткое молчание, словно он прислушивался к чему-то далёкому.

— Ладно. Я дам сомневающимся шанс. Но только один.

***

В городе N начиналось чудесное утро. Конечно, где-то на Земле часы отмечали полдень, наступал вечер, а то и вовсе время близилось к полуночи, да и погода не везде была идеальной. Далеко за границей, на том конце света, шли войны, политкорректно называемые локальными стычками или спецоперациями. По всему миру совершались преступления и происходили несчастные случаи, но ведь это не беда, всё привычно и обывателю незачем волноваться.

С простым человеком в такое утро по умолчанию не может случиться ничего страшного.

Особенно, если в голубом небе вдруг появляется и медленно гаснет перевёрнутая радуга.

Лид едва успела на школьный автобус: пришлось самой собирать ленч — отчим спал, мать ещё не вернулась из больницы, а Рэббит не умел готовить. Белый Кролик — лучший друг, знал все её секреты, а когда она плакала, вытирал ей глаза кончиками своих ушей и пел песенки, чтобы развеселить. Но в школу с ним нельзя, и Рэббит ждал возвращения подруги в уютной норке из подушек.

Только он знал, что Лид по утрам приносила соседу молоко и газеты, оставленные разносчиками у калитки. Помоечные крысы молоко любили, а газеты рвали. Мистер Джон Ливингстон не всегда успевал отогнать разбойниц. Торопясь на автобус, девочка видела, как он мрачно выливает остатки молока и выбрасывает изорванную почту. Из разговоров матери и отчима Лид знала, что сосед, полгода назад вернувшийся из армии в инвалидном кресле, стал таким после какой-то неудачной операции на востоке. Для себя она решила никогда не доверять заграничным врачам, потому что мистера Ливингстона было жалко.

А ещё она не любила крыс.

Сначала Лид пыталась отогнать их, а потом просто стала уносить всё на крыльцо. В первый раз мистер Ливингстон удивился, а затем начал давать ей за помощь два доллара в неделю. Иногда он просил девочку сходить за продуктами или в аптеку и платил за это четверть доллара. Ещё мистер Ливингстон спрашивал про школу и не обижают ли её дома. Лид врала, отвечая, что всё хорошо, даже если тело болело от побоев. Мать запретила жаловаться, и к тому же девочка боялась отчима: бить он умел так, что не оставалось никаких синяков. Только в последний раз, выпив больше обычного, рассёк матери лицо, грязно обругав и обвинив в измене с мистером Ливингстоном, хотя она всего лишь поздоровалась с соседом. Из-за сильного кровотечения мать вынужденно обратилась в больницу, сказав врачам, что упала. Лид же закрылась в своей комнате, обнявшись с Рэббитом под одеялом, и вздрагивала от каждого шороха. Только за полночь, когда Белый Кролик разрешил сходить в туалет, она услышала на первом этаже храп отчима и успокоилась.

Про свой заработок девочка никому, кроме Кролика, не рассказывала: вместе с карманными деньгами, которые давала мать, она копила на велосипед.