Земля оборотней

– Конечно, отдал бы! На что мне эта штуковина? Ежели она в самом деле создана богами, так людям от нее лучше держать руки подальше – как бы без пальцев не остаться… Но ведь это мы ее добыли, через такие тяготы прошли – вправе же мы рассчитывать на вознаграждение, а? Толку-то – отдать ее карьяльскому лесному деду, у которого всех сокровищ – драные портки? Лучше давайте отвезем ее в одно из наших святилищ! К примеру, на Готланд, остров богов! Отдадим жрецам Хара, или Фреи, или кого еще… В землях Норье колдуны уж получше карьяльских. И куда богаче! Иные и из знатных семей бывают, при ярлах живут… Да вот хоть твоя мать, Асгерд! Ты вроде говорила, что она высшая жрица и целительница? Вспомни, ты же сама искала сампо…

Ильмо с тревогой посмотрел на варгскую деву. При первой встрече Асгерд так прямо сказала им, что ее цель – сампо. Краем глаза он видел, что напрягся и Йокахайнен. Этот-то чего боится? Не того же, что Асгерд встанет на сторону Аке? «Аке – всего лишь варг, – неожиданно подумалось ему, словно кто-то вложил мысль ему в голову. – Но вот если Асгерд захочет забрать сампо – кто ее остановит?»

– И снова в твоих словах промелькнул смысл, Аке, – медленно проговорила Асгерд. – Тем более что изначально сампо к богам карьяла не имеет вовсе никакого отношения, а вот к богам земли Норье – самое прямое… Но всё же мы сейчас поплывем вдоль левого берега.

– Но почему?! – взвыл Аке.

– Потому что я еще не расквиталась со всеми долгами.

Никто не понял ее слов – кроме Йокахайнена. Он-то помнил, что она говорила о бремени долга, особенно долга за спасение жизни. Ему она долг отдала. Ахти, видимо, тоже… Значит, остался Ильмо.

Спокойные разумные слова Асгерд как-то отрезвили всех – словно ушат забортной воды на них вылили. Прекратил волноваться Йокахайнен, ушло бешенство из глаз Аке, приугасла тревога на лице Ильмы. Все переглянулись с удивлением – что это мы? Что с нами?

Вечерело. Корабль плыл вдоль левого берега. Правый давно уже исчез в белесой дымке. Плавучего льда в воде становилось всё больше. Небо налилось сырой тяжестью и опустилось так низко, что казалось, скоро мачта коснется облаков. Ветер уже не надо было вызывать – он дул и так, всё усиливаясь, налетая резкими порывами. Аке, к всеобщей радости, замолчал и сосредоточил все усилия на рулевом весле. «Будет буря, попомните мои слова!» – мрачно сказал он.

– Не будет, – спокойно ответила Асгерд. – Я же обещала.

И в самом деле, ветер, хоть и дул порывами, но сильнее не становился. Зато на закате крупными хлопьями пошел снег.

– Это не колдовство твоей матери? – спросили Ильму.

– Нет. Обычный снегопад. Ведь зима на пороге…

Когда зашло солнце, над палубой растянули кожаный полог и забрались под него – все, кроме кормчего. Обычно по ночам они стояли на руле поочередно, но тут Аке вызвался первым – и никто с ним спорить не стал: кто бы еще смог удержать рулевое весло в такую непогоду?

– Я тебе помогу, – сказала Асгерд. – Чтобы нас ветром куда-нибудь с пути не отнесло… например, к правому берегу.

Под кожаным пологом, что натягивали на ночь поверх скамеек, было тесно и душно, зато там не было ни ветра, ни снега. Ильмо, Йокахайнен и Ильма забрались под скамьи и принялись укладываться спать. Ильмо обнаружил, что Ильма снова оказалась у него под боком.

– Холодно, – пожаловалась она, обнимая его за шею.

По мнению Ильмо, она вовсе не выглядела замерзшей, но он все равно предложил ей:

– Так ложись между нами, в середину.

Ильма не возражала – но, когда все улеглись, снова повернулась к Ильмо, отгородившись от Йокахайнена крыльями, словно плотной ширмой.

– Что ты делаешь? – смущенно пробормотал Ильмо, почувствовав, как вокруг него обвиваются руки похъёльской царевны.

– Что тебя смущает? Разве мы с тобой не муж и жена? – отозвалась она лукаво. – Ты ко мне сватался перед собранием всего клана, я ответила тебе согласием…

– Да это же все было не всерьез!

Ильмо попытался отодвинуться, но уткнулся плечом в борт.

– А почему бы и нет? – серьезно спросила Ильма. – Разве я тебе не нравлюсь?

– Нравишься, ты очень красива… Но, Ильма… ты же не человек!

– Какая разница? У моей матери бывали мужья из вашего племени. Право же, это не такая плохая идея, Ильмо! Возьми меня в жены – и станешь повелителем Похъёлы!

Происходящее нравилось Ильмо всё меньше. К тому же ему вспомнилась судьба Хиттавайнена, которому некогда Лоухи теми же словами обещала то же самое…

– «Повелителем»? Мужем повелительницы, самое большее… А куда ты денешь Лоухи?

– Мать? Да ну ее! Она уже потеряла всё, хоть и не понимает этого. В том числе и сампо.

Ильмо даже привстал на локте – и тут же свалился обратно, ударившись макушкой о скамью.

– Что ты несешь?! Ты всегда говорила, что сампо – зло, что оно несет гибель Похъёле, а теперь… Так это было вранье? Знаменитое похъёльское коварство?! Ты просто хотела получить всё чужими руками – и сампо, и власть…

– И тебя, – закончила Ильма.

Ильмо не удержался, фыркнул.

– Я-то тебе зачем? Уж не хочешь ли ты сказать, что влюблена в меня?

Ильма помолчала, а потом тихо засмеялась.