Земля оборотней

– От внутреннего стража? Чепуха! Быть не может!

– Я же говорила тебе, что мы недооценили Ильмаринена! И вот, пожалуйста – он уже во Внутренней Похъёле!

– Тут какая-то ошибка, – с сомнением сказала Лоухи. – А как же Карху? Как его пропустил Карху?!

Ильма замешкалась с ответом, внимательно вглядываясь в воду.

– Учитывая, что их стало на одного меньше… ответ напрашивается сам собой.

– Ой, Карху тебе что, варгский разбойник? Он не берет отступного. Он забрал бы их всех…

– Значит, они его перехитрили. Может, оставили мальчишку-раба в виде приманки, а сами как-то проскользнули… мам, разве ты не понимаешь, что это уже неважно? Ильмаринен здесь!

Лоухи нахмурилась.

– Где это – «здесь»?

– В гнездовье клана Сюэтар.

Хозяйка Похъёлы подошла к дочери и довольно долго глядела в воду.

– Видишь? – торжествующе спросила Ильма.

– Вижу, – кивнула Лоухи. – Что ж… прекрасно.

Внезапно она расправила крылья и вспорхнула в воздух. Через миг она опустилась возле одного из ларей и достала оттуда легкую броню, широкий железный обруч и связку острых накладок на маховые перья.

– Иди-ка сюда, – окликнула она удивленную такой стремительностью дочку. – Помоги мне все это нацепить.

– Мама! Ты что, собираешься лично туда отправиться?

– Вот именно.

– Но это же… – Ильма смешалась, не находя слов. – Ты – Хозяйка Похъёлы, и какие-то жалкие нарушители… даже не туны, а люди, рабы… Отправь меня одну – и я принесу тебе их головы!

– Потому я все еще и Хозяйка Похъёлы, что всё делаю сама, – язвительно ответила Лоухи. – И потому, что умею выбирать главное… Потуже, потуже затягивай! Закончила? А теперь лети вниз и передай приказ – пусть собирается моя гвардия.

– Полетишь туда с войском? – еще сильнее удивилась Ильма. – Ради четырех оборванцев…

– Ты мне уже почти месяц твердишь, что я недооцениваю врага! – резко ответила Лоухи. – Вот я и решила прислушаться. Что тебя удивляет? Говоришь, четверо оборванцев… Но они как-то провели самого Карху. Или договорились с ним – еще неизвестно, что хуже! Кстати, ты тоже со мной отправляешься.

Ильма кивнула, глядя на мать каким-то странным взглядом.

– Они нужны мне живыми, – буркнула Лоухи. – Особенно проклятый карьяла, убийца Рауни. Принести головы – труд невелик…

Ильма всё так же глядела на мать.

– Кровь потомка богов? – спросила она.

Они переглянулись, прекрасно понимая друг друга.

– Времени совсем нет, – тихо сказала Лоухи. – Озеро вот-вот замерзнет. Пора принимать решительные меры. Иначе… кто-нибудь примет их раньше нас.

Словно в ответ на ее слова, снаружи донеслись громкие голоса, хлопанье крыльев и лязг стали.

– Что там? – крикнула Лоухи.

В стрельчатую арку заглянул стражник.

– Акка Лоухи, тут северяне из клана Этелетар. Хотят с вами говорить. Пускать?

– Опять этот Ярьямейнен, – с отвращением произнесла Лоухи, – Ладно уж, пусть заходит. Один. Остальные подождут за дверью.

Раздались тяжелые шаги, и арка вдруг словно уменьшилась – почти доставая головой до потолка, на ходу складывая крылья, в гадательный зал вошел огромный тун. Туны клана Ловьятар тоже отличались высоким ростом, но этот был еще и широк, словно медведь. У Ярьямейнена, главы клана Этелетар, были очень светлые волосы и косматые белые крылья. Под традиционным железным обручем тускло блестели серые ртутные глаза. Губы туна кривились в любезной улыбке, но Лоухи прекрасно знала, что эта улыбка скрывает кривые акульи клыки. На нем была длинная меховая куртка с капюшоном, за железный пояс заткнуты рукавицы. Ворот куртки был расстегнут, являя взгляду амулеты непонятно каких богов. На поясе покачивался черный обсидиановый нож. Точно такой же Лоухи использовала для жертвоприношений Калме. Но таскать его с собой постоянно!

Ярьямейнен поклонился Лоухи, помедлил – и отвесил отдельный поклон Ильме. Ильма слегка смутилась и кивнула в ответ.

– Ильма, выйди, – приказала Лоухи.

– Твоя дочь не помешает беседе, Похъолан Эманта[3].

Голос у Ярьямейнена был низкий и гулкий, как звук гонга. Лоухи в который раз ему позавидовала. Вот таким бы голосом разговаривать с Калмой и отдавать команды в бою!

– Мне виднее, – сухо ответила она. – Дочь, уйди.

Ильма вышла, пятясь и не сводя глаз с северянина.

– Я тебя слушаю, Ярьямейнен, – первой заговорила Лоухи. – Если ты пришел сказать нечто новое – говори. Если нет, то не отнимай у меня время.

– Что же я могу сказать нового? – вкрадчиво заговорил тун. – Разве за последние дни что-то изменилось? Кроме того, что долину Туони заносит снегом, и озеро начинает замерзать…

– Ты здесь торчишь уже почти месяц. И талдычишь одно и то же!

– Но я хочу помочь, – с искренним жаром проговорил Ярьямейнен, прижимая руки к груди. – Как же ты не понимаешь, акка Лоухи, что без помощи вам остается только погибать? От имени моего клана я предлагаю тебе разумный и взаимовыгодный союз… А ты упорствуешь в желании погубить свой род…