Земля оборотней

– А чего ждать-то? Найдем его быстренько, а закусим и выпьем уже потом. Как знать, может, и его к столу позовем. – Тапио блеснул глазами и широко улыбнулся. – Ведь тебе, старый хрыч, тоже любопытно, а? Попить пивка с самим Белым Карху?..

Уже в дверях взгляд Вяйно упал на Калли. Подросток, о котором все позабыли, тихонько сидел на лавке, стиснув руки и неподвижно глядя перед собой.

– Пошли, – приказал ему Вяйно.

– Да зачем он нам? – возразил Тапио. – Только под ногами путаться. Пусть подождет здесь. Подождешь ведь, а, парнишка? Никуда не сбежишь?

Калли вжал голову в плечи и, зажмурившись от страха, невнятно пробормотал, что с места не сойдет, пока они не вернутся. Так и просидит на этой лавке, хоть бы и до ночи.

– Вот и славно. Тут тебя никто не обидит. Только с крыльца ни шагу. Ты мои стада видел? То-то же! Это ты еще с моими сторожевыми псами не знаком!

Тапио хохотнул, хлопнул Калли по плечу и вышел, и Вяйно вслед за ним.

Шаги затихли. В сенях недолго слышалась какая-то возня, издалека доносились раздраженные женские голоса: «…и что мне это, снова в печь пихать? А потом сам будет орать: „Пиво теплое! Пироги холодные!“» Потом умолкли и они.

Калли медленно выпрямил спину и открыл глаза. Прямо перед ним на стене висел огромный, покрытый густой пылью пастушеский рог.

Спустя не слишком много времени – столько, сколько нужно, чтобы сделать девять шагов по тайной тропе, и еще чуть-чуть, – Тапио и Вяйно стояли на краю все того же пограничного оврага и смотрели вниз. Шляпки маслят, усеявших дно оврага, больше не блестели – скукожились от ночных заморозков.

Вяйно был несколько озадачен. Хозяин леса – откровенно зол.

– Вернусь – голову отъем твоему холопу, – от души посулил он. – Уж не знаю, чего он добивался своим враньем…

– Карху здесь был, – не очень убежденно сказал Вяйно.

– И ты туда же! Мы тут уже все обошли – никаких следов! Я уже и птиц разослал, и с деревьями поговорил… Никто не видел здесь Карху, никто не слышал! Что он, летел, что ли?

– Я тоже не понимаю, как он ухитрился отвести глаза даже деревьям, – кротко согласился Вяйно. – Но я нарочно посоветовал тебе выйти к самой границе. Граница – такое место, что следы всегда останутся. Не на этой стороне, так на той…

– Ты предлагаешь мне лезть в Похъёлу?

– Зачем? Мне и отсюда все прекрасно видно.

– Что там тебе видно?!

– А вот.

Вяйно наклонился над оврагом и показал на песчаную осыпь прямо у себя под ногами. Очевидно, в этом месте обрушилась бровка, и земля вперемешку с молодыми елочками и камнями грудой ссыпалась вниз, образовав удобный спуск.

– И при чем тут Карху? – проворчал Тапио. – Обычная осыпь… И следов я тут тоже не вижу.

– Это он устроил. Не руками и не лапами – колдовством. Белый Карху, насколько я себе представляю, особенно силен в земной магии. Земля-мать сама ему под ноги стелется…

– Ну-у, как-то неубедительно!

– Тогда давай спустимся вниз и пройдем до границы. И уж там-то я тебе следы обещаю!

Тапио заколебался. Вяйно даже показалось – Хозяин Леса чего-то испугался.

– В чем дело?

– Там Калма, – смущенно сказал Тапио. И даже чуть попятился, выговорив имя темной богини.

– Что?!

– Похъёльцы поставили на границе ее идол. Она меня вмиг почует… На самом деле, уже почуяла. Знаешь ли ты, колдун, каково это – когда тебя ищет взглядом Калма?

– Да тебе-то какое дело? – изумился Вяйно. – Ты же сам бог!

– Только боги Голубых полей неподвластны Калме, – со вздохом проговорил Тапио. – Конечно, у меня с ней особый договор. Были у нас с ней недоразумения, относительно лесных мертвецов, да вроде давно уже всё поделили… Но последнее время что-то неладное творится в царстве Маны, за Черной рекой…

Тапио оглянулся и прошептал:

– Поверишь ли, что я начал смерти бояться?

Вяйно только моргнул.

– Что по ночам мне снятся кошмары? Что вот ты мне говоришь – пойдем, глянем, что там на границе! – а у меня колени слабеют при одной мысли о взгляде Калмы?

– Это всё сампо, – пробормотал Вяйно. – Его работа. Трещины множатся, ткань мира рвется, Калма Становится сильнее, а Тапио мучают ночные кошмары… Проклятие! Ладно, Лесной Хозяин. Раз такое дело, постой здесь – а я спущусь один и все разведаю…

Тапио грозно засопел, отпихнул Вяйно и первым спустился в овраг.

Далеко им идти не пришлось.

– Вот они, что я говорил!

Вяйно остановился и указал себе под ноги. На песке, среди раздавленных маслят, отпечатались медвежьи следы. Едва заметные вначале, они с каждым шагом становились все более четкими.

– Дальше земля его следов не прятала…

– Не ходил бы ты дальше, сосед! – Тапио решительно остановился. – Видишь пригорок? За ним нас уже поджидают…

Вяйно посмотрел на Тапио с состраданием и полез на горушку.

– Вернись, старый дурень! – послышался сзади жалобный голос.

Но Вяйно его не слушал – он смотрел во все глаза. С медвежьими следами творились любопытные превращения. Еще пара отпечатков – и они вовсе перестали быть медвежьими. Теперь это были отпечатки сапог без подошвы, какие носили саами. Только едва ли среди саами нашелся быть хоть один такой великан…