Земля Ольховского (Трилогия)

– Не надо думать об этом, Наташа, – задумчиво глядя на свою помощницу, произнёс я. – А главное – никогда не спешить с выводами и особенно с поступками. И ни в коем случае не совершать того, чего уже нельзя исправить! Даже если душа рвётся на части, а земля уходит из под ног!

– Вы не из тех, кто предаёт или бросает… – также тихо проговорила моя собеседниц. – Но, как вы говорили, бывают ещё и обстоятельства…

– На обстоятельства можно ссылаться только до того, как отношения перешли в психологическую зависимость и стали неотъемлемой частью жизни, – отозвался я, чуть отступая назад, чтобы дать место Адмиралу, намеревавшемуся расположиться в проходе. – Если это уже произошло, то необходимо преодолевать любые трудности, чтобы не страдать все оставшиеся дни. Смерть, увы, ещё не самое страшное, что может случиться в нашей жизни…

– Спасибо, Николай Александрович! – чуть улыбнулась девчонка, осторожно переступила через Адмирала и несколько раз чмокнула меня в щёку. – Потом мы ещё поговорим об этом… Хорошо?

Я кивнул, молча проводил её взглядом, а потом постоял на пороге в задумчивости ещё несколько минут – тема нашей беседы относилась к тем событиям, рано или поздно происходившем в жизни почти каждого человека, которых страшился любой нормальный мужчина… Именно поэтому я и опасался связывать свою жизнь с жизнью молоденькой девчонки, полагая, что когда-нибудь и мне не избежать подобной участи… Впрочем, что-то менять в сложившейся ситуации было всё равно уже слишком поздно…

Минут через двадцать я прошёл в «кубрик» внешним проходом, по пути глянув на уже совсем близкие (метров по пять-шесть с каждого борта) берега. Володя крутился на «камбузе», где «подходила» гречневая каша, и я, вымыв руки, взялся за приготовление салата. С некоторым запозданием (как обычно в последнее время) появилась Наташа и сразу стала помогать мне – приготовлением еды она теперь занималась только со мной на пару, а в других случаях предпочитала руководить процессом… Недавний разговор с девчонкой заметно повлиял на моё настроение – не в лучшую сторону, конечно… Уже перемешивая салат, моя помощница, несколько раз обеспокоено глянула на меня – почувствовала состояние своего шефа и, кажется, даже собралась что-то спросить… В эту минуту с правого борта последовал лёгкий толчок, от которого, однако, содрогнулся весь корпус плота.

– Василий! – окликнул я нашего «вперёдсмотрящего», находившегося где и положено – на носу.

– Дно зацепили, Николай Александрович! – пояснил своим грохочущим басом мужик. – Мелковата стала наша речка…

Выйдя на носовую платформу, я обнаружил, что «Дредноут» только что миновал устье одного из притоков реки Ледниковой, и русло сразу сузилось до десяти-двенадцати метров. Скорость течения также несколько возросла, и мы делали теперь не более одного узла относительно совсем уже близких берегов. Постояв здесь ещё несколько минут, я вернулся в «кубрик», где все, за исключением дежурных, тут же сели за стол. Поглядывая на меня (вид у меня, надо полагать, был хмурый и озабоченный), мои люди без лишних разговоров принялись за еду – лишь кто-то (кажется, Александр) шёпотом попросил подать ему соль. Когда управились с салатом и перешли к каше, доктор погладил свою лопатообразную бороду (видимо, перенял эту привычку у Огнева), а потом очень осторожно спросил:

– Николай Александрович, а может такое случится, что по прибытии к морскому берегу мы не застанем наше судно?

– Ох, Олег Сергеевич! – сокрушённо покачал головой мой заместитель. – Умеешь же ты настроение испортить! Сейчас бы тебя черпаком да по лбу!

– Успокойтесь, мужики! – немедленно вмешался я, предотвращая ответные высказывания со стороны врача, который был куда здоровее Огнева. – Если случится такое, то выберемся на наших лодках – запаса провианта и топлива, учитывая наш склад на берегу моря, вполне достаточно для похода к материку, вот только объем ценного груз придётся сильно сократить.