Земля Ольховского (Трилогия)

– Что-то подобное имеется, – улыбнулся и я. – На основе пальмового масла и, судя по описанию, даёт великолепную ароматную сливочную пену, обладающую исключительной мягкостью.

– Я просто в нетерпении, Николай Александрович! – опять весело рассмеялась девушка. – Не знаю теперь, как и дождаться!

Когда мы вернулись к ледовым раскопкам, то вместо тёмной норы увидели сравнительно широкий и достаточно высокий (метра по два с половиной в высоту и ширину) проход, в глубине которого виднелась достаточно просторная пещера. Пройдя десяток шагов, я со своей спутницей остановился рядом с остальными своими подчинёнными, сгрудившимися под каменными сводами, с которых свисали бесчисленные ледяные сосульки (не сталактиты, разумеется, в таких условиях). Протиснувшийся мимо нас Адмирал первый принялся обследовать обстановку. Когда глаза привыкли к царившему здесь полумраку, мы разглядели в нескольких метрах перед собой большой угловатый предмет, покрытый толстой коркой многолетнего льда, поверх какой-то ткани (скорее всего, брезента), сильно скрадывавшей его форму. Впрочем, это обстоятельство не помешало мне сразу же распознать в нашей находке один из самых массовых российских тракторов – ДТ75. В нескольких метрах правее я разобрал ещё одно нагромождение льдин, при более тщательном осмотре оказавшееся тремя поставленными друг на друга большими санями (метров по пять в длину и два с половиной в ширину), грубо сваренными из двухдюймовых стальных труб и широких железных полос, пошедших на полозья, а сами грузовые платформы были набраны из толстых деревянных досок. Пройдя вглубь, мои люди осторожно разгребли ещё одно ледяное нагромождение, где обнаружили множество пластиковых канистр с соляркой, моторным маслом и антифризом (это стало ясно, когда отвернули несколько пробок), пару прочных деревянных ящиков с инструментами и запчастями, а потом несколько коробок мясных консервов и сыпучих продуктов. По моей команде мужики в нескольких местах пробили ножами ледяную корку на основе брезента и стали сдирать её со старой машины. Этот своеобразный футляр поддался неохотно – с настоящим скрипом и характерным треском, а под ним обнаружился второй слой брезента со значительно меньшим количеством льда. Когда сняли и его, то увидели совсем неплохо сохранившийся сельскохозяйственный трактор, окрашенный в знакомый синий цвет, а обойдя машину и осмотрев корпус повнимательней, я даже распознал модификацию и приблизительный год её выпуска. Постояв несколько минут в раздумье, оценивая весь необъятный фронт предстоящих работ, я распорядился возвращаться к нашему лагерю – Можно будет его завести? – чувствуя мою озабоченность, спросила Наташа на обратном пути. – Он не выглядит очень старым…

– Обязательно заведём, моя милая помощница! – отозвался я, думая о том, с чего предстоит начать операцию по «оживлению» найденной нами машины, а потом улыбнулся и добавил. – И я покатаю вас на тракторе.

На границе Ледяного барьера я задержался и осмотрел не слишком удобное для переноса (или провоза) тяжестей место – хрупкие края ледяного панциря и жидкая грязь под ним… Предстояло устроить здесь какой-то переход, чтобы беспрепятственно доставить наш багаж на твёрдый лёд. Едва мы поднялись на холм, где были уже установлены обе палатки, как нас встретил Огнев.

– Мы тут чаёк поставили, Николай Александрович! – в своей обычной виноватой манере издалека заговорил он. – Я думаю, слегка перекусить никому не мешает…

– Ну что же… Давай выпьем по кружке, Иван Ильич! – охотно согласился я. – Другой случай сегодня может больше и не представиться.