Земля Ольховского (Трилогия)

Вернувшись к кабине, я по пути приоткрыл один из ящиков с продуктами на первых санях, в котором лежали герметичные упаковки сухого печенья, и прихватил несколько пакетов для своей помощницы. Потом ещё раз обошёл трактор. внимательно осмотрел доступные сейчас для этого траки гусениц, прислушался к работе дизеля и только тогда поднялся в кабину. Внешне, как, впрочем, и на слух, всё казалось в порядке, хотя даже при работе с новой техникой от случайных поломок не застрахован никто – что же было хорошего тогда ждать от старого «железа»? И мне было совершенно ясно, что при более-менее серьёзной поломке мы не сможем починить машину на холоде, и трактор придётся бросать, как и существенную часть нашего груза, чтобы потом двигаться дальше на снегоходах. Но пока дизель продолжал сравнительно ровно грохотать, а ходовая часть и трансмиссия вовсе не вызывали нареканий (самые надёжные части этой гусеничной машины). Поднявшись в кабину, я подал своей помощнице упаковки с печеньем и захлопнул за собой двери.

– Выпьем по кружке кофе, Николай Александрович? – спросила девушка и, внимательно посмотрев на меня, добавила. – Вы чем-то озабочены?

– Разве совсем немного… – чуть улыбнулся я и, прибавив обороты двигателю (именно этот тип дизелей очень не любил длительную работу на малых оборотах), несколько даже беспечно проговорил. – Мы очень медленно двигаемся на старом тракторе, среди снегов и льдов какой-то забытой богом и людьми земли, а за бортом машины почти двадцать градусов мороза…

– А я рядом с вами совершенно спокойна! – с милой улыбкой сообщила она, подавая мне кружку с горячим напитком. – Кстати, Николай Александрович… Вы меня сегодня не поцеловали! Да и вчера что-то не припомню!

– Сейчас исправлюсь, – улыбнулся я и глянул по сторонам, пытаясь выбрать место в кабине, где можно поставить кофе – не нашёл и посмотрел уже на свою спутницу, которая успела налить полную кружку и себе. – Подставляйте щёчку!

Наташа придвинулась, насколько позволяло её сиденье – я сделал то же самое и потянулся губами к её правой щеке, но девчонка (как уже делала что-то подобное однажды) совершенно неожиданно для меня подставила губы… Это оказалось словно удар электрическим током и для меня, и для неё – чего же было ещё ждать, когда так долго откладываешь первый взаимный поцелуй! Кофе мы сразу пролили на пол кабины, спохватились, отодвинулись друг от друга и наклонились почти одновременно (чуть не стукнувшись головами) за своими кружками.

– Извините, Николай Александрович! – едва выпрямившись, смущённо заговорила сразу раскрасневшаяся девушка. – Я не ожидала, что это так будет…

– Давайте всё-таки выпьем кофе, Наташа, – предложил я и улыбнулся. – А о нашей с вами реакции поговорим потом!

Моя помощница налила мне кофе, а сама на этот раз предпочла съесть румяную гусиную ножку – котелок с обжаренной после варки гусятиной стоял под ногами. Я же левой рукой (в правой держал кружку с кофе) распечатал для себя плитку горького десертного шоколада. Через пару минут я подал звуковой сигнал на случай, если кто-нибудь зазевается и не успеет вовремя сесть в сани, глянул через заднее стекло (сани, на которых стояла моторка сильно ограничивали обзор) и только тогда, выждав ещё немного, тронул машину с места.

– Вам придётся учить меня целоваться, Николай Александрович! – сказала через несколько минут моя спутница, успевшая управиться с гусиной ножкой и в свою очередь выбирая в коробке плитку шоколада. – И, мне кажется, не стоит надолго откладывать первый урок…