Земля Ольховского (Трилогия)

Время сна прошло спокойно, и, когда я поднялся в четыре «утра», вокруг, кажется, даже ещё больше посветлело, туман опять заметно поредел, и видимость улучшилась почти до километра. Впрочем, ничего нового разглядеть мне не удалось – всё та же безжизненная равнина с многочисленными дымами самой различной интенсивности. Пробежку я делал в сопровождении Адмирала по самой кромке льда, не доверяя глинистой поверхности, как и некоторые другие упражнения, за исключением работы на своих тренажёрах, которые были установлены в нескольких метрах от края Ледового барьера. Температура устойчиво держалась около десяти градусов тепла, но со стороны льдов задувал прохладный ветерок, отгоняя едва уловимый запах серы, идущий от дымящейся долины. Временами я внимательно осматривал окружающую местность, не особенно полагаясь на своих дежурных, но ничего угрожающего за всё время занятий не обнаружил. С душем пришлось на этот раз быть поэкономней, потому что растопка льда требовала большого количества топлива, и я решил ограничиться ведром для себя и своей помощницы.

– Будем греть также гусятину и овощи, Николай Александрович? – спросил меня Володя, когда я, приведя себя в порядок и нацепив весь арсенал, вышел из палатки. – Всего готового полно – боюсь вот только, наши замороженные продукты отойдут и испортятся!

– Дальше опять будет холодно, – отозвался я, оглядываясь на выглянувшую из-за полы палатки свою помощницу – с организацией душа для неё вновь требовалась моя помощь. – Так что будем надеяться, что наши запасы не пострадают. Ну, а вчерашние блюда, конечно, придётся повторить…

Загородку для Наташи я организовал быстро – тёмная плёнка была под рукой, и осталось лишь натянуть её в двух местах между палаткой и трактором. Закончив это дело, я поставил ведро со всё ещё тёплой водой и собрался было отойти, но девчонка попросила меня остаться.

– Постойте, пожалуйста, рядом, Николай Александрович, – несколько обеспокоенно сказала она. – Мне здесь как-то не по себе…

Задвинув за девушкой эту импровизированную ширму, я постоял несколько минут в задумчивости, машинально прислушиваясь к лёгкому плеску воды за спиной – меня немного тревожил предстоящий подъём на противоположную сторону кальдеры, который, согласно путевым дневникам золотоискателей, имел местами значительную крутизну.

– Долго мне ещё ждать до ванны в ваших апартаментах, Николай Александрович? – нарушила молчание моя помощница, похоже, уже управившаяся с принятием душа. – Так хочется пнуть этот противный «топтун»!

– Можете рассчитывать на завтрашний вечер, – ответил я, всё ещё обдумывая, как наиболее быстро и безопасно преодолеть оставшийся путь. – Как только включат отопление на всём судне, она сразу будет в вашем полном распоряжении!

– Я пролежу в ней до утра! – заявила моя собеседница, выбираясь из-за ширмы. – Если вы меня не выгоните прежде, конечно…

Наташа отправилась одеваться в своё отделение палатки, а я, сам убрав и свернув плёнку, подозвал свободных сейчас Василия и Сергея, распорядившись, чтобы они разобрали и погрузили на сани мой тренажёрный комплекс, а потом занялись палаткой.

– Николай Александрович! – окликнул меня дежуривший по лагерю Пётр. – Там вроде как движется что-то!

Подойдя к мужику, я глянул на Володю, доливавшего в резервуары бензиновых печек двухтактную смесь – собрался даже сделать замечание, потому что это было не самое лучшее топливо для их горелок, а где-то у нас имелась и пара канистр с чистым бензином. Взяв из рук Петра бинокль, я поднёс его к глазам и осмотрел угрюмую дымящуюся равнину. Не сразу, а лишь внимательно оглядев доступную для обзора сейчас часть долины (не скрытую туманом), я увидел какой-то тёмный, едва различимый сквозь почти все время скрывавшие его дымы, движущийся рывками расплывчатый силуэт. Следом, на некотором расстоянии от него, словно преследуя, двигалась ещё одна куда более неясная тень. Учитывая предел видимости в этой части кальдеры (никаких знакомых ориентиров с известными размерами не наблюдалось) и приблизительное расстояние до объекта, я бы оценил размеры незнакомых существ в пять – десять метров длины и три-четыре высоты.

– Немедленно снимаемся! – распорядился я, отдавая бинокль мужику. – Живей!

– А как же обед? – чуть растерянно спросил наш юнга, отставляя полупустую канистру.

– Обед подождёт! – жёстко сказал я, направляясь к палатке. – Шевелитесь!