Земля Ольховского. Возвращение. Книга третья

— А судовая команда о подвигах нашего уважаемого Николая Александровича послушает! — воспользовавшись паузой, вставил Огнев и хитро подмигнул мне. — Боюсь вот только, чтобы рассказать о них одного вечера никак не хватит…

— Как быть с главными машинами, Николай Александрович? — по-деловому обратился ко мне старший механик. — Готовить?

— Да, но с запуском не спеши — пока пойдём на вспомогательных дизелях сверхэкономичным ходом, — ответил я, вставая из-за стола — в сон тянуло неимоверно. — Илья Андреевич, распорядитесь также, чтобы кок подавал в большой салон обеды и ужины на весь командный состав — помнится, вы у меня просили об этом.

— Сделаем, Николай Александрович! — весьма довольно пробасил капитан. — Так и должно быть на стоящем судне! Ориентироваться, я думаю, на восемь персон следует? Мы, молодёжь и доктор, а там уж кто как на вахте…

— Да, на восемь персон… Вот завтра и начнём, — с улыбкой кивнул я нашему главному морскому волку. — Пусть будет у нас, как на самом стоящем судне! А ты, Павел Антонович, что отмалчиваешься?

Первый помощник, из которого, бывало, и слова в быту не вытянешь (на вахте он распоряжался как надо), беспокойно заёрзал на диване, глянул сначала на капитана, потом на ухмыляющегося Огнева и только потом посмотрел на меня.

— Не имею, что прибавить к сказанному, уважаемый Николай Александрович… — наконец отозвался он.

— Разрешите, Николай Александрович, пару историй с вашим участием рассказать? — опять хитро подмигнул мне теперь уже бывший заместитель. — Сделаем, так сказать, лирическое отступление и разрядим излишне деловую обстановку…

— Рассказывай, Иван Ильич! — отмахнулся я, возвращаясь за стол. — Только будь добр, ври поменьше!

— Где уж тут врать-то, Николай Александрович! — ухмыльнулся Огнев. — Тут правду-то всю страшно рассказывать…

Лирическое отступление у него получилось на добрых полчаса, в течение которых капитан, первый помощник и «дед», только успевали, что качать головами, переглядываться между собой, а потом бросать быстрые взгляды в мою сторону.

В конце концов мне пришлось прервать неутомимого рассказчика и предложить продолжить устное повествование позднее, без моего непосредственного участия — я сильно нуждался в отдыхе, а следовало ещё обсудить некоторые организационные вопросы.