В Бахарии мы задержались недолго, отправившись дальше на юг — в Фарафру. На протяжении 50–75 миль тянулись выжженные солнцем земли при практически полном отсутствии жизни, а затем снова как из-под земли возникли заросли зелени и пальм вокруг оазиса Фарафра. Мы видели, как работают на зеленеющих полях египтяне, и было непохоже, что деревни с трудом дотягивают от одного урожая до другого. Нам попадались руины древних сооружений из известняка и наносы ила, но остались ли они со времен Бу-Уиззер и древней реки? Тогда это представлялось возможным, но не более того. Мы исследовали развалины некоторых построек из кирпича-сырца, которые Хаким отнес к династическому периоду Птолемеев (около 300 г. до н. э.), так что существование династических хемитийцев сомнения уже не вызывало. Но возводили ли они свои сооружения на развалинах древних хемитийских построек? Ответа на этот вопрос не было.
Проехав еще около ста миль по пустынной местности, к полуночи мы достигли оазиса Дахла, но именно на этом отрезке пути окружающая нас природа изменилась коренным образом. Вместо желтых песков, дюн и мертвого пространства нам открылся вид, типичный для американского юго-запада. На сотни миль к западу протянулись скальные массивы, столовые горы, выходы соли и минералов, казалось, перенесенные сюда из Южной Уты и Северной Аризоны (см. рис. 62). Эти геологические образования, как и на американском юго-западе, наверняка были обязаны своим появлением огромным древним водным путям. Геологи признают, что миллионы лет назад на этом участке Северной Африки плескались океанские воды, а когда океан отступил на север, сюда с юга пришел древний Ур-Нил, который еще называют Протонилом, Палеонилом или Пренилом. Совместное воздействие океанской и речной воды в сочетании с вулканической и сейсмической активностью и породило этот потрясающий ландшафт, который предстал перед нашими глазами (см. рис. 63). Предположение о возможности существования древней реки в Западной пустыне почти превратилось в уверенность. Но открытым оставался вопрос — когда и как долго она существовала?
При восхитительном свете полной луны мы въехали в оазис Дахла. Он был намного больше Бахарии и Фарафры вместе взятых, и нашим взорам предстали обширные возделанные поля сельскохозяйственных культур и густые пальмовые рощи при явном наличии обильных грунтовых вод. И снова говорить о дождях не приходится, сооружений и следов внешней ирригации не было, так что растительность была обязана своим существованием исключительно подземным источникам воды. Мы переночевали в Дахле, а с раннего утра приступили к исследованиям. По всей территории оазиса были разбросаны многочисленные руины из кирпича-сырца с вкраплениями известняка, относящиеся к периоду Птолемеев. Но были ли эти фрагменты известняка остатками древних хемитийских сооружений?
Покинув Дахлу, мы двинулись на юго-восток и проехали еще 75—100 миль, прежде чем достигли оазиса Харга. И снова, стоило нам миновать окраины Дахлы, как окружающая местность разительно переменилась. Гигантские скальные массивы, выходы мрамора, холмы с крутыми склонами, столовые горы, типичные для пейзажа Южной Юты, вновь обступили нас и тянулись на много миль к западу. Мы остановились, чтобы я смог сделать несколько фотоснимков, и обследовали то, что показалось нам древним руслом реки (см. рис. 64).