Земля от пустыни Син

Света! Пишу из Москвы, по горячим следам, пока свежо в памяти.

Я очарована всем увиденным. И хочу к вам еще-е-е!!!

Понравился Берлин?

Где я только не была! В последний день меня повезли даже в Потсдам. Получилось совсем неожиданно. Я случайно разговорилась с девушкой прямо перед входом в Пергамон. Она русская, приехала из Казани погостить в немецкой семье, в которой отец и два мальчика-близнеца. И на следующий день их отец позвонил мне, и мы все вместе поехали на экскурсию. Он очень приятный, учился когда-то у нас. Преподает в университете. Зовут Гюнтер.

Но сначала — в продолжение нашего разговора.

Я с тобой соверш. согл., что Вера — замечат. баба. И я очень благодарна тебе, что ты нас познакомила. Я считаю, что она наст. русск. баба, которая не только коня остановит, но и мужика вывезет на себе.

Таня, она мне как-то всю свою житуху описала.

«Мужичонка» ее — любимый муж, между прочим. Настолько любимый, что с ней плохо, когда он куда-нибудь уезжает на несколько дней. А до этого был другой, «интеллигент», отец ее дочери. С ним она рассталась без сожаления и вышла за этого, «мужичонку». И сама призналась в том, что он «от сохи». Так-то.

Он у нее, оказывается, пьет — все остальное очень хорошо. Но я считаю, что идеалов не бывает, у каждого свои проблемы и «скелеты в шкафу», главное — как человек себя ощущает изнутри. Это хорошо было показано еще в фильме «Экипаж» — помнишь, там был замечат. интеллигентный муж-пилот, а счастлива оказалась с орущим под душем «от сохи» мужичком.

Поэтому дай ей бог терпения и счастья. А что касается того, что он пьет, так это способ их сосуществования, иначе он не имеет смысла.

Она помогла мне в трудное время, когда я переехала в Карлсруэ и была совершенно одна здесь, работа — на полгода и квартира — на полгода. Что и как потом — полная неизвестность. И она морально поддержала меня тогда, за что я и благодарна ей и считаю своим долгом помогать тоже.

Далеко не все это делают и вообще, по-моему, лучше помогать друг другу и поддерживать друг друга, особенно если чувствуешь «ты и я — мы одной крови» (ой, как-то натуралистично, лучше — из одной «стаи»).

Хотя ее взгляды тоже расходятся с моими: у нее вбитое представление о превосходстве «нашей» культуры — вот она такая высокая, а все остальные должны смотреть снизу вверх.

Может быть, это исходит от ее профессии учителя.

Это просто тот же интеллигентский снобизм, о котором мы с тобой уже говорили.

В действ. это не снобизм, а некоторая ограниченность, что ли, нежелание понимать других, отсутствие широты взгляда. «Интеллигентщина», как известно, пренебрегала удобствами, ходила одетой как попадя, плодила феминисток в огромном количестве и считала, что нужно следовать их «идеям». Она сливалась и с определенной частью интеллигенции. Это была своего рода каста, которая существует у нас и поныне. Они все имеют абсолютно одинаковое мнение по опред. вопросам. Как они так гребутся под одну гребенку, не знаю. Масса заразительна.

Ты совершенно права. Видимо, это действ. не снобизм, а некоторая ограниченность, нежелание понимать других. Такие считают, что все должны поступать по их понятиям справедливости и правильности. Но это просто наши с тобой размышлизмы… Странно, что на Западе много подобных феминисток.

Свет, философский трактат, конечно, получился на тему интеграции.

Очень модную теперь.

Давай съедем, пожалуй.

Прочла ли ты книжку «Заметки эмигрантки»?

Света, буквально только что дочитала до точки. Что сказать? Конечно, интересная, и я благодарна тебе, что ты мне ее дала почитать. Там много из личного опыта и опыта других — это то, что со временем будут изучать и социологи, и культурологи, эту волну эмиграции. Но далеко не вся ровно написана в художественном отношении. Я с трудом осилила до конца. И знаешь, еще раз подумала, что, наверное, никогда бы не смогла вжиться в чужую культуру. Нет-нет, это не для меня совсем…

Кстати, что твой знакомый, о котором ты мне писала? Кажется, его зовут Гюнтер?

Гюнтер звонит ей, и Таня мчится через всю Москву в гостиницу «Космос»…

Она проваливается в сладкий сон.

— Ты уже спишь?

Таня чувствует, как он наклоняется к ее лицу и целует в ухо.

— Угу, — бормочет она, и полусознательно выпростав руку из-под одеяла, прижимает его голову к себе.

— Тебе нужно уже ехать, я вызову такси.

Но Таня лишь мотает головой. Она устала… Спать… спать…

И вдруг вскакивает от испуга: сколько времени?! Господи, что же это?! Сколько времени? Сколько она спала?

Вокруг полная темнота, только снизу, из-под занавески, пробивается свет фонарей.

Таня щелкает выключателем настольной лампочки: Боже, первый час ночи!

Она видит, что Гюнтер смотрит на нее, как будто и не спал.

— Я вызову такси.

Но она понимает, что это — конец.

— Зачем такси? — Она садится на кровати, поджав коленки к подбородку. — Не надо такси. Уже ничего не поможет.