Земля – Паладос

— Между прочим, — заметил Ру-пор, глядя, как отстает и уходит в сторону неприятельский корабль, — только что кого-то из вас снова пытались убить.

— Кого-то из нас, — поправил Габриель.

— Нет, — покачал лохматой головой Ру-пор. — Кого-то из вас. Меня здесь убивать некому. Все, кто на меня зуб точил, давно померли. А вы… Из вас троих только синего парня убивать не за что. Разве только за занудство.

Антрацит надулся и отвернулся, демонстрируя свое недовольство дурацкими собачьими шуточками. Габриель сидел, задумчиво подперев рукой подбородок. Исаак посмотрел на арибала, потом перевел взгляд на священника-следователя.

— Знаешь, брат Габриель, а ведь это из-за тебя нас хотели убить.

— Почему не из-за тебя? — поинтересовался Габриель.

— До того как я с тобой встретился, меня убивать не пытались, — резонно заметил Исаак.

Спут ехидно посмотрел на Брауна и демонстративно закашлялся. Рыжий зло глянул на синекожего, страшно выпучил глаза, мол, погоди, предатель, и до тебя доберусь. Повернувшись к священнику-следователю, добавил, потупившись:

— Во всяком случае, меня не пытался убить неизвестно кто. Те, которые хотят моей смерти, летают на других кораблях и вполне опознаны. Техномаги или пираты определенно скрываться не станут. А правительство Паладоса за мной так далеко ни в жизнь не попрется.

— И что ты хочешь сказать? — не понял следователь.

— Ничего, — покачал головой Исаак. — До Земли осталось совсем немного. А там мы с тобой простимся, и пусть тебя Церковь Света спасает.

Глава 23

Земля приняла их без материнской нежности и лишнего любопытства. Космопортов здесь было несколько, летели сюда все кому не лень, и интерес к приземлившимся возникал только тогда, когда на таможне находили что-то запрещенное или когда прилетевшие вызывали подозрение. Священники-следователи и спут подозрения не вызывали. А Ру-пор не пожелал покидать корабль, сообщив, что ему на планете обезьян, где собакоподобных используют как домашних животных, делать нечего.

— Ну что, — приостановился Габриель на выходе из космопорта. — Куда вы теперь?

— Полетим дальше, — неопределенно ответил Исаак.

— А здесь?

— А здесь так… мелочи. Провернем по-быстрому одно дельце и все. Долго не задержимся.

— Ну, будем надеяться, что после этого дельца ты не окажешься во всегалактическом розыске, — усмехнулся Габриель.

— А ты в Церковь?

— Хочешь со мной? — встрепенулся священник.

— Нет уж, увольте, — покачал головой рыжий. — В Церковь Света я больше ни ногой. Прощай, брат Габриель.

— До встречи, Исаак Браун.

Поддавшись какому-то неожиданно нахлынувшему порыву, Габриель приобнял бывшего брата по Церкви, отстранившись, похлопал по плечу и зашагал прочь. Через минуту он уже растворился в толпе.

— Может, стоило взять его с собой? — предположил спут.

Исаак покачал головой:

— Я ему не доверяю. Для него Церковь — эталон истинности. Он не принадлежит себе, он принадлежит Церкви.

Спут вздохнул.

Исаак повернулся и неторопливо зашагал в другую сторону. Спешить теперь было некуда. Брат Терезий заступал на дежурство только к вечеру. Антрацит догнал рыжего приятеля, засеменил рядом, стараясь попадать в ногу, что при разнице в длине шагов в принципе было невозможно.

— А куда мы идем? — поинтересовался он.

— Сперва в банк за кредитами, потом на местный рынок. Я знаю отличное местечко, где продают прекрасное домашнее вино умопомрачительной выдержки. Правда, это удовольствие не из дешевых, но для дела не жалко. А таким вином не то что брата Терезия, а самого святого духа искусить можно.

В информаторий Церкви Света они отправились уже по темноте. Лезть туда засветло и уйти без лишних вопросов было невозможно. Отчитываться о прошедшей операции, объяснять что-то, пытаться выторговать разрешение оставить Церковь не входило в планы рыжего. И Браун решил идти путем наименьшего сопротивления.

Территория Церкви Света была закрыта для простых смертных. Но брат Исаак вне зависимости от своих проступков и намерений бросить служение Свету оставался обладателем жетона священника-следователя, стало быть, доступ на территорию имел. Со спутом было сложнее.

Братья службы охраны, дежурившие на входе, порадовались неожиданному возвращению следователя. Исаак слыл разгильдяем, но недовольство это вызывало лишь у начальства. Для большинства рядовых братьев он оставался неплохим парнем — веселым, добрым и отзывчивым, а эти качества недоверчивые и замкнутые священники Света ценили особо.

Исаака пустили сразу и без вопросов, Антрацита же хотели оставить за территорией до утра. Впускать спута без особого разрешения брата Джона было чревато. Исааку пришлось включить все свои дипломатические способности, чтобы уболтать охрану, умолить ее закрыть глаза на синекожего. Браун клятвенно пообещал доложить начальству о спуте с самого утра и вытребовать для него разрешение, и их пропустили, но в сам информаторий Исаак пошел один.