Земля перелома (СИ)

Шелест листвы и свежий воздух настолько меня убаюкали, и были настолько привлекательны, я так разоспался, что какой-то посторонний звук, появившийся на фоне звуков леса, даже не сразу смог вырвать меня из сна. Я совсем забыл где нахожусь и продолжал ворочаться еще некоторое время, мысленно отгоняя раздражитель, цепляющий сознание.

По лесу кто-то шел. Еще не близко, но определенно недалеко. Судя по звуку передвигалось несколько человек, в тишине ночного леса, если так можно назвать постоянный шелест листвы, стрекот насекомых и крики птиц, были слышны ритмичные звуки шагов, вернее приминаемой ногами листвы, шуршание и бряцанье, а еще периодическое ворчание, будто идущие спорили и чем-то. Слов было не разобрать, но интонации и явные попытки быть тише, выдавали нервозность разговора. Я прислушался. До идущих было не далеко, не больше пятидесяти метров, даже наверняка гораздо ближе, ведь в лесу звуки угасают быстрее, и они явно двигались в мою сторону. Через несколько минут я различил неясные силуэты за кустами.

Не меняя диспозиции перевернулся на живот, пригляделся. Идут четверо. Трое высоких, худощавых, в светлой одежде. Оружия не видно. Хотя стоп. Как не видно? Ожидаемого мной не видно, а вот копья в руках, луки за спиной и нечто вроде мечей на поясах есть. Друг за другом идут. Один немного спереди, остальные за ним, метров через двадцать. Идущие сзади держатся вместе, не растягиваются. Двое высоких и между ними, шумно пыхтя и раскачиваясь, движется четвертый. На других не похож. Низок и крепок. Не просто крепок, а вообще напоминает бочку. Сопит, пыхтит при каждом шаге, бурчит чего-то в пол голоса.

Одет четвертый также совершенно отлично от первых трех. На нем вся одежда темная, точно цвет не разобрать, но то, что не в белое с серебром, как у остальных, точно. Из того что разобрал. На плечах шкура, свисающая до пояса, под ней можно разглядеть тускло поблескивающее железо. Толи кольчуга, толи доспех. На голове шлем без забрала. Явно много кожаных деталей. Все скрепит, бренчит и позвякивает. Под стать обладателю, который пыхтит как пневматический пресс на каждом шагу. Пожалуй, он меня и разбудил, от остальных ни звука не донесется.

Заметил, что после того как выбрался из земли, мой обостренный за грани человеческих возможностей слух, значительно ослаб. Нет, он не стал обычным, но уровень восприятия упал на порядок. Как появится возможность природу таких изменений буду по возможности выяснять, а то, не равен час, можно в самый ответственный момент оказаться в крайне невыгодном положении. Случалось, мне видеть, как люди, игнорировавшие не критичные сбои в интегрированных наноколониях, отгребали такие неприятности, что вспоминать не хочется. И летальный исход был не самым худшим из последствий.

Тем временем я продолжил разглядывать процессию. В замыкающей тройке, кроме их вида, было еще нечто, заставляющее взгляд цепляться, возвращаться к ним вновь и вновь. Присмотрелся, так и есть. А невысокого то на веревке ведут. Руки он держит вместе, похоже, связаны в запястьях, А от пояса вперед и назад, к сопровождающим, протянулись веревки, которые те держат в руках. Причем идущий перед пленником периодически, недовольно оборачиваясь, дергает за свой конец, подгоняя связанного.

Похоже на то, что пленника взяли, а теперь ведут в лагерь или поселение. Пленный, естественно, не горит желанием сокращать время в пути, по возможности замедляясь. Совсем уж сбавлять скорость ему не дают, стоит чересчур сбавить скорость и следует ощутимый тычок древком копья в спину.

Отряд тем временем вышел на поляну, уже определяемую мной как мою, и начал располагаться на привал. Пленного привязали к дереву, привязав за поднятые руки, перекинутой через сук веревкой, после чего оставили в покое. Конвоиры же, оставив одного в охранении, строились отдыхать. Из небольших заплечных сумок были извлечены фляги и снедь. По мере того, как из свертков начали появляться хлеб, мясо и какие-то фрукты, я решил подобраться поближе, выходить на контакт пока не хотелось, а вот позаимствовать, при случае, немного провизии показалось не самой плохой идеей. К тому же между собой высокие аборигены переговаривались очень тихо, с дерева не расслышать, а бурчание пленника, хоть и слышное со стороны, разобрать не представлялось возможным, даже отдельные слова вычленить не удалось. А узнать о том, что тут происходил было бы полезно. Приняв решение, я начал медленно спускаться с дерева. Сделать это бесшумно удалось помогли глубокие трещины в коре, которыми был вдоль и поперек изрезана вся поверхность дерева. Спустился как по лестнице, только сначала перебрался на другую сторону, так чтобы ствол дерева скрыл меня от нечаянного взгляда наблюдателей с поляны.