Земля перестанет вращаться

— Да, у погибшей девушки были такие… Но мало ли…

— Саша, это она!

— Хорошо, хорошо, — успокаивающе проговорил тот. — Девушку Кристиной зовут, я узнал. И она, как и твоя дочь, бывала в приюте для животных. Это их связывает. И что ты намерен делать с этой информацией? Собираешься донести ее до сведения полиции?

— О нет. Едва я напомню ей о себе, как меня упекут в обезьянник.

— За что?

— За воспрепятствование производству предварительного расследования, — припомнил Паша. — Статья 294, что ли?

— Тогда что остается?

— Засесть тут и понаблюдать. Думаю, мне даже ночлег предоставят, если я соглашусь тут бесплатно вкалывать.

— А ты согласишься?

— Я на все готов пойти ради того, чтобы убийца моей дочери получил по заслугам.

Сказав это, Паша отключился. Затем заварил себе чая и вернулся во двор. Кружку поставил на подлокотник старого кресла, облюбованного котом, что беспрепятственно бегал по территории. Он был красив, но Паше не нравился. Гладить его не хотелось. Поэтому он согнал кошака, уселся в кресло, вытянул ноги, раскинул руки, подставил лицо солнечным лучам и стал ждать возвращения хозяйки.

Глава 3

Багров пил чай и смотрел в окно. За ним проносились красивые пейзажи: леса, луга, речушки, деревеньки. Он ни за что не переехал бы жить за город, но бывать на природе хотел бы чаще. Некоторое время назад он всерьез подумывал о том, чтобы купить домик километрах в двухстах от Москвы. Далековато, конечно, не наездишься, но раз в месяц можно выбираться. Чаще все равно не получается полноценно отдыхать. А был бы у Ромы домик в деревне, он уезжал бы на два-три дня, в себя приходил, отсыпался, парное молоко пил, грибы собирал, ягоды, дрова для печки заготавливал, мастерил баньку. На рыбалку, опять же, ходил. Когда он поделился своими мыслями с бабушкой, она подняла его на смех:

— Ты, Ромашка, как с луны свалился. Пасторальную картинку себе нарисовал, которая к действительности никакого отношения не имеет. Ты не дядя Федор из деревни Простоквашино. Хотя дом в глубинке ты почти даром заполучишь. Только чтоб жить в таком, надо его до ума довести. А на это нужно время и деньги. У тебя ни того, ни другого. А обитать в продуваемом доме и испражняться в дырку в полу ты, городской, не сможешь. Мы тебя из летнего лагеря через неделю забрали, потому что в нем, видите ли, горячую воду то и дело отключали.

— Значит, нужно купить хороший дом. Не коттедж, но добротный.

— А это уже не в глуши, а в богатой деревне или поселке. А там, милый мой, цены уже не те.

— Но не такие же, как в Подмосковье.

— Конечно, нет. Но даже если ты за миллион найдешь, в чем я, правда, сомневаюсь, то где возьмешь денег на покупку? Ты честный мент, у тебя зарплата небольшая, а побочных доходов нет. Я не дам, говорю сразу, ты и так живешь в моей квартире, и она тебе достанется, когда преставлюсь. Кредит? Да, дадут. Но стоит ли влезать в долги? Ты в лучшем случае раз в месяц приедешь в свой дом. А остальное время он будет стоять запертым, ветшать…

Бабуля, как всегда, была права. Она была не просто здравомыслящей, а логичной, как компьютерная программа. Даже некоторые слабости, которые у нее, как и у всех людей, имелись, она приобрела после их анализа. Бабуля, как антивирус, отлавливала каждую, рассматривала, прикидывала, какой урон она может принести ей, и если считала, что небольшой, позволяла себе ей поддаться. Рома восхищался этой женщиной! Хотя она всегда была к нему строга. Но он ни на миг не сомневался, что она бесконечно его любит. А сюси-пуси просто себе не позволяет, потому что ее антивирус не пропускает их. Бабуля боялась размякнуть, а еще больше — сделать внука избалованным инфантилом.

— Ты какую кружку пьешь? — услышал Рома голос друга. Тот уходил в тамбур покурить и теперь вернулся.

— Не считал. Но схожу еще за одной минут через десять.

— А я бы пожрал чего-нибудь.

— Есть колбаса, хлеб и помидоры. — Они зашли перед поездом в магазин. Рома озаботился в первую очередь чаем, уже зная, каким он будет в поезде, а Митяй едой. Но за первые два часа пути сожрал половину припасов.

— Горяченького бы.

— Я ж тебе говорил, возьми лапшу быстрого приготовления.

— Такое я не ем, — скривился Митяй.

— Тогда терпи. Или топай в вагон-ресторан.

— Нет его тут, я спрашивал.

Он уселся напротив Ромы. Снял с крючка пакет, достал колбасу и хлеб. Соорудив бутерброд, стал есть.

— Зря съездили, — вздохнул Багров. Он уже говорил это дважды, пока ехали от зоны до города, затем на вокзале, пока ждали поезда. Но Митяй разговор на эту тему не поддерживал. Он был хмурый, молчаливый и голодный…

Но и когда наелся, остался хмурым и молчаливым. То и дело курил, хотя обычно не злоупотреблял.

— Не такой я себе Казачиху представлял, — вышел-таки на разговор Митяй.

— Я, честно признаться, тоже. На фото она не такая.