Земля перестанет вращаться

— Обычном. Гришаня будто робот, запрограммированный на одни и те же эмоции. Он как Терминатор из второй части. Сдержанный, но обученный некоторым вольностям. Помните «Аста ла виста, бэби!»?

— Люблю фантастику, — не сдержался Роман. — А на «Терминаторах» я вырос.

— Марину правда струной задушили?

— Будет ясно после экспертизы, — нейтрально ответил Роман.

— На Гришиной гитаре не хватало трех струн. Вы ведь не просто так о нем расспрашиваете, да? Думаете, это он?

— Вы же сказали, он играл на ней.

— Да. Но за день до этого на ней не хватало струн. Трех.

— Каких именно?

— Толстой, тоньше и следующей. Я не разбираюсь, где там до-ре-ми… Никогда не играла.

Всех девушек задушили «басом». То есть самой толстой струной. Другие просто порвались бы.

— А еще я видела кровь, — продолжила Наталья.

— На гитаре?

— Нет, на штанине Гриши. Во вторник. Он сказал, кетчуп. Может, и так, но было похоже на кровь. — Она передернулась. — Можно, я пойду? Совсем мне нехорошо, отпрошусь у хозяина…

— Да, идите. В понедельник к следователю подъедете. Все, что мне, ему расскажите. Сейчас адрес дам, по которому надо явиться… — Роман записал на бумажке адрес и протянул его Наталье. — Снизу мой телефон. Если что вспомните, звоните в любое время.

— Хорошо. — Она встала. — А можно вопрос? Личного характера.

— Валяйте.

— Почему вы не женаты? Симпатичный, видно, что положительный.

— Что за день-то сегодня такой? — возопил Рома. В сговор с бабушкой вошли даже посторонние люди. — Не встретил идеал. Такой ответ вас устроит?

— Мой брат работает на судне матросом. Уходит в длительное плавание. Он не большого ума парень, страшный грубиян, и его любимая поговорка: «За неимением поварихи трахаем повара».

— Предлагаете мне переключиться на мужчин?

— Нет же, — усмехнулась Наташа. — Работай с тем, что имеешь, майор. Твори. Лепи. Главное, чтоб глина была хорошей. Остальное от мастера зависит.

И ушла, оставив Багрова в размышлениях. Может, она и права? Люба — не такая уж и плохая глина. Но тут же вспомнил, что она до него спала с Митяем, а после переспит еще с кем-то, и отбросил эти мысли прочь.

Глава 2

Клавдия торопливо шла от магазина к дому. Она купила мороженого и не хотела, чтобы оно растаяло, превратив хрустящий рожок в размокшую вафлю. Именно в нем самый цимес.

— Госпожа Петровская, — услышала она оклик и мысленно выругалась. Кому она понадобилась на сей раз? — Клавдия Андреевна, постойте…

Пришлось притормозить, а она так старательно делала вид, что не слышит. А тут слышит, как нарочно!

— Здравствуйте, — поприветствовал ее молодой мужчина. Клавдия узнала его, Комаров-младший, опер уголовного розыска.

— Вы ко мне? — спросила она.

— И да и нет.

— Я услышала только «нет» и пошла себе… Всего хорошего!

— Мне нужны и вы, и ваш квартирант.

— Гриша? — удивилась Петровская. Комаров кивнул. — А он-то зачем?

— Давайте поднимемся в квартиру, я вам все объясню.

Прощай, лакомство! Мороженое уже размякло. Если его сейчас в холодильник отправить, вафля точно потеряет свою хрусткость. Но не есть же при полицейском. Еще поперек горла встанет.

Когда они вошли в квартиру, Комаров сразу попросился в уборную. Клавдия указала направление, хотя тот и без нее знал, куда идти, а сама зашагала в кухню. Там достала мороженое, сорвала с него обертку и вгрызлась в кончик вафельного рожка. Обкусав его, немного успокоилась и убрала остатки лакомства в морозилку. Потом достанет, вывалит в пиалу и польет абрикосовым вареньем. Его она купила у бабули, что торговала на мини-рынке, где работала Наташка. Петровская иногда прогуливалась до него, чтобы приобрести свежей зелени, домашней сметаны, специй из Средней Азии.

— А где ваши жильцы? — услышала она голос визитера.

— Не имею понятия.

Комаров прошел в кухню. Уселся на табурет. Клава ожидала, что попросит воды, но нет.

— Что вы можете сказать о Григории Матросове? — спросил Комаров.

— Ничего.

— Как так?

— Как жилец он меня устраивает. Хотя иногда раздражает, но я вообще людей не люблю, а тех, кто оккупировал квартиру, пусть и с моего согласия, тем более. Гриша доставляет минимальные неудобства. Он терпим. Но вы же им как человеком интересуетесь? — спросила Клавдия. Комаров кивнул. — Я не знаю, какой он. Мне все равно. Мы практически не общаемся.

— Клавдия Андреевна, вы взрослая, умная, проницательная женщина. Вы формируете свое мнение о каждом, с кем вас сталкивает судьба. А тем более о том, кто оккупирует вашу квартиру.

— Что вас конкретно интересует?

— Все. Он странный малый, да?

— Есть немного.

— Нелюдимый, скрытный?

— Насчет последнего ничего сказать не могу, я никогда не интересовалась его делами. А нелюдимым не назвала бы. Скорее самодостаточным.

— То есть он не имеет друзей не потому, что не ладит с людьми? А просто в них не нуждается?

— Вы о Грише лучше бы с Наташкой поговорили. Это вторая оккупантка. Они общаются друг с другом довольно тесно.

— Между ними что-то есть?

— О, она была бы не против. Только Гриша держится от нее на расстоянии.

— Вы не против того, чтобы я зашел в его комнату?

— Она заперта. Ломать замок я вам не позволю. Только после того, как предъявите ордер.