Земля плоская. Генеалогия ложной идеи

На протяжении всего средневековья и Возрождения этот трактат – предмет множества комментариев, среди которых первый из наиболее заметных принадлежит математику-иезуиту Христофору Клавию и неоднократно переиздавался с исправлениями в конце XVI и самом начале XVII века (Christophori Clavii Bambergensis ex Societate Iesu, In Sphæram Ioannis de Sacro Bosco Commentarius)154. Так что в XVI веке во Франции несложно было найти печатный экземпляр на латинском или французском, с комментариями или без таковых: к тому времени труд давно вышел за пределы Парижского университета и служил популяризаторским пособием в любой читающей и пишущей среде (скептики и любознательные могут обратиться к оцифрованным в высоком разрешении ренессансным публикациям на сайте электронной астрономической библиотеки Урания155, где представлены комментированные и некомментированные издания на различных языках, некоторые – с богатыми иллюстрациями). Особое внимание обратим на роль педагогов: Жак Лефевр из Этапля, ведущий гуманист, преподававший в Париже на рубеже XV–XVI веков, Филипп Меланхтон, правая рука Лютера в сфере образования и реформатор германских университетов, Оронций Финеус, математик и лектор, избранный королем Франциском I преподавать и популяризировать математику в Королевской коллегии, Эли Вине, декан знаменитого Коллеж де Гиень в Бордо (где учился Монтень, и, если верить автору «Опытов», тогда это был «лучший коллеж во Франции») – все они издавали, а иногда аннотировали трактат Иоанна де Сакробоско, который составлял самую что ни на есть официальную основу академического образования как в католических, так и в протестантских землях. Прекрасное латинское издание 1527 года, выпущенное в Париже Симоном де Колином, – очевидное тому свидетельство, о чем сообщается в заглавии: ad utilitatem studentium philosophiæ parisiensis156.

Чему учит нас это произведение, четыре столетия служившее пособием для студентов в области искусств, как и для любых читателей, желающих освоить основы астрономии (модной науки Возрождения)? Весьма лаконичный труд поделен на четыре книги. Первая из них как раз и посвящена форме и общему строению sphæra mundi, сфере мира, то есть космосу в целом, если опираться на определение Евклида (убедительное подтверждение сохраняемой связи с греческим знанием). Затем речь идет о Земле и ее центральном месте в мироздании, состоящем из концентрических сфер – в соответствии с системой, унаследованной из аристотелевского трактата «О небе» (комментируемого во всех университетах) и математической астрономии Птолемея. Вторая книга описывает круги, которые помогают ориентироваться на земной сфере и до сих пор задают структуру земного шара: экватор, тропики и полюса, как и эклиптический круг, колюры (два главных меридиана, пересекающихся под прямым углом на полюсах), линия горизонта и зодиак. Предмет третьей – восходящие и нисходящие созвездия, продолжительность дня и ночи в зависимости от времени года и географических зон. Книга учит ориентироваться по карте неба и интерпретировать те формы небесного движения, которые легче всего наблюдать. Наконец, последняя часть объясняет сложное движение планет, вращающихся вокруг Земли, и механизм затмений.

Когда читатель в средние века или в период Возрождения открывал этот краткий труд, он быстро доходил до глав, посвященных Земле: пятая глава книги I называется Quod terra sit rotunda157. Вот что можно в ней прочесть в переводе на французский язык Гийома де Борда – по изданию 1584 года:

Круглая форма Земли очевидна, она есть нечто само собой разумеющееся. Для всех людей, живущих в разных местах на Земле, знаки зодиака и остальные звезды восходят и заходят неодинаково: сначала они восходят и заходят для тех, кто ближе к Востоку158.

В тексте изложены различные экспериментальные доказательства земной сферичности и предвосхищаются возможные возражения: