Земля плоская. Генеалогия ложной идеи

За ним пылают, продолжая круг,
Исидор, Беда и Рикард с ним рядом,
Нечеловек в превысшей из наук

145.

Труды Исидора представляют собой поворотный момент в истории христианского знания: в самом начале периода раннего средневековья ему удалось реорганизовать остатки научных знаний, предназначенных для светской публики. Главное детище, которым мы ему обязаны, – «Этимологии», первая истинная сумма средневекового Запада, но нас особенно интересует «О природе вещей» (De natura rerum): в отличие от шестодневной экзегетики, это в первую очередь научное сочинение, методично-описательное, а не следующее нарративу Книги Бытия.

То есть перед нами учебник, содержание которого обусловлено как унаследованными знаниями, так и целевой аудиторией; делался он по заказу короля вестготов Сисебута, желавшего лучше знать причины природных явлений, – быть может, чтобы использовать эти знания для борьбы с невежеством и вытекающими из него суевериями. Жак Фонтен даже допускает, что написание трактата напрямую связано с циклом из трех затмений, в том числе полным затмением Солнца, случившимся в промежутке между началом марта и концом августа 612 года, когда оно всколыхнуло «первобытные страхи перед явлениями природы» и посеяло «апокалиптический ужас»146:

В совпадении названия труда Исидора и знаменитой поэмы Лукреция нет ничего парадоксального. Это случайное, по всей видимости, совпадение подводит нас к глубинному замыслу произведения, призванного ответить на страхи перед природными явлениями и послужить интеллектуальной элите королевства удобным учебником, в котором она сможет найти их естественное объяснение147.

В обращении к Сисебуту Исидор прямо говорит, что «изучение природы всех этих вещей не следует предоставлять суеверной науке, если можно рассмотреть их с помощью здравого и трезвого разума»148, и уточняет, что его знания изложены «в соответствии с тем, что содержится в трудах древних мужей, и в особенности мужей христианских»149. То есть нужно сплавить воедино наследие языческих ученых и христианских авторов, собрав доступные знания. Научные изыскания во многом направлены аристотелевской и неоплатоновской космографией в сочетании с христианской и аллегорической экзегезой. Так автор пытается сеять энциклопедическое знание, мирское и религиозное, в эпоху, когда оригинальные греческие труды по большей части прекратили хождение. Жак Фонтен, изучивший около двух десятков рукописей, обнаружил, что иллюстрации в этой энциклопедии взяты «из школьных пособий, популяризировавших для античных учеников философию Платона и Аристотеля»150.

Если задачей отцов Церкви было комментирование Книги Бытия, то «О природе вещей» – энциклопедия, охватывающая все аспекты знаний о мире. Долгое описание неба не оставляет сомнений ни в системности астрономических представлений Исидора, ни в том факте, что Земля для него сфера в центре мироздания. Недвусмысленно и описание Земли: «Давая определение миру, философы говорят о пяти поясах, на которые разделяется круг земель и которые греки называют параллелями или зонами»151. Кроме того, автор возвращается к теории стихий, поочередно излагая теории Платона (через Халкидия) и Аристотеля (через Амвросия)152. Таким образом становится очевидным, что греческие знания не были утеряны на заре западного средневековья, даже если сохранялись лишь в обобщенном виде, без пространных философских рассуждений и математических доказательств.

Исидор – еще и автор одной из первых карт по модели ОТ (от лат. orbis terrarum, «круг земли»)153. Такие карты, – мы о них еще поговорим, – использовались в течение всех средних веков. Труды Исидора Севильского нашли свое место в концепции реформы, замысленной Церковью в следующем столетии, – ее знаменитым зачинателем стал Карл Великий. Они внесли свою лепту в каролингскую и посткаролингскую культуру, о чем свидетельствует богатая рукописная традиция VIII, IX и X веков. Кроме того, начиная с XIII века они содействовали развитию ученой культуры в университетах. Из-за невозможности проводить опыты или наблюдения научные материи, которые описывает Исидор, не обогащаются за счет привнесения нового, но являют осязаемое доказательство поддержания силовых линий космологического знания и остаются авторитетными вплоть до возвращения Аристотеля и греко-арабской астрономии.

Академическое наследие. Иоанн де Сакробоско