Земля плоская. Генеалогия ложной идеи

Затмения не принимаются во внимание, даже не рассматриваются, ведь они служат для доказательства сферичности Земли, связанной со сферичностью Небес. Единственной картиной Вселенной, которую можно примирить с Писанием, остается для Козьмы рассказ Моисея, спустившегося с горы Синай, где ему открылся ковчег Завета. В описанной скинии автор видит «повторение мироздания», включающего два уровня: нижнее пространство, где живем мы, и верхнее – Рай. Он разделен надвое пеленой (небом). Скиния прямоугольная: южная и северная стороны, где небо выгибается подобно своду, длиннее, чем восточная и западная. Разумеется, автор отвергает принцип организации мира в виде концентрических сфер, как и иерархию стихий, к ним относящихся. Для него также не может быть и речи о существовании антиподов, которое допускали философы, все это – пустые россказни:

Если бы появилось желание глубже изучить вопрос антиподов, то легко обнаружилось бы, что люди, которые о них рассказывают, кормят других баснями. Предположим, что ноги одного человека перевернуты относительно ног другого и при этом обоих держат на земле, в воде, в воздухе, в огне или в любой другой субстанции: как оба этих человека смогут стоять?107

Итак, Земля в представлении Козьмы плоская, как основание скинии, и парит в пространстве волей Господа. Кажется, что Солнце садится на Западе, но оно вовсе не огибает Землю. Оно заходит за высокую гору на Севере, и тогда наступает ночь.

Вопреки утверждениям, которые по сей день встречаются даже у самых серьезных авторов, это произведение не имеет ничего общего с официальной доктриной Церкви, тем более что самого Козьму осудили за несторианство, а его текст в средние века не был известен на Западе. В трактовке Писания, отличающей антиохийскую Церковь, – которая сама по себе составляет лишь малую часть Восточной церкви, – ее представители далеки от единства. Иоанн Филопон в трактате «О сотворении мира» показывает, как борется с буквализмом Феодора Мопсуестийского в отношении библейского текста его современник Василий Кесарийский. Типично аристотелевское доказательство служит ему для подтверждения, что еще Моисей мыслил Землю в виде шара, как и Исайя (который сравнивает ее с кругом) или Иов (у которого она висит в пустоте)108. Филопон даже утверждает, что Моисей стал вдохновителем Птолемея и Гиппарха. «Придумавшим неуместные россказни» супротив идеи сферичности неба и мира он предлагает перечитать Василия Кесарийского, Григория Нисского, Григория Назианзина, Афанасия Александрийского (все четверо – отцы Церкви) и «многих дидаскалов Церкви» – ибо немало светочей христианства учили обратному109.

Восточная церковь, как мы уже сказали, не сводится к несторианскому течению. Два епископа, будучи астрономами и географами, сыграли заметную роль в передаче и обогащении знаний греков: Север Себохт (ум. 667), епископ Халкиды в Сирии, и Иаков (ум. 708), епископ Эдессы, города на юго-востоке современной Турции, – оба писали на сирийском языке. Они донесли до нас значительные пласты «Географического руководства» Птолемея и, конечно, тезис о сферичности Земли. Оливье Дефо, изучивший их тексты, отмечает, что в птолемеевых «Подручных таблицах» и «Альмагесте» Север почерпнул немало сведений для своего «Трактата о знаках зодиака», в котором приводит результаты измерений земной окружности, полученные Эратосфеном, а Иаков Эдесский упоминает в своем «Шестодневе» размеры ойкумены, почерпнутые у Птолемея, и использует имена и координаты многих мест в соответствии с описаниями греческого географа110.

III. От поздней античности к средневековью: достижения арабской науки

С VIII века новый интеллектуальный подъем начинается в восточной части Средиземноморья. Развитие географии, астрономии и космографии в арабском средневековом мире представляет интерес для нашего исследования по ряду причин: благодаря ему можно проследить греческое и древнесирийское наследие, к которому обращались арабские ученые, и новые идеи, предложенные этой цивилизацией в VIII–XIV веках. Наконец, это богатый источник знаний, которые затем подхватит латинский мир благодаря переводам с арабского на латынь, сделанным в XII–XIII веках.