Земля помнит всё

— В чем-то он, конечно, прав, этот Гурт, — негромко, словно раздумывая вслух, заговорил Назар, стараясь казаться спокойным. — Мелиоративное состояние земель ухудшается. Не только у нас и не только в нашем районе, во всем оазисе. Много земли засолилось. И мы думаем об этом, и государство думает и средства нам отпускает на восстановление земель… Но наскоком-то не возьмешь, время нужно, лет пять-шесть, а пока тоже надо что-то делать. Не сидеть же сложа руки, ждать, пока эта земля снова родить начнет! Я лично на это никогда не пойду! С нуля начинать не будем! — Последние слова прозвучали излишне громко, и Назар заставил себя понизить голос. — Как вспомнишь, что у нас тут творилось всего пять лет назад, волосы дыбом становятся! Я не хвастаюсь личными заслугами, но ведь факт остается фактом. Вот Машат свидетель, колхоз весь в долгах был, горючее для тракторов купить было не на что. Народ валом валил в город. Помнишь, Машат, сколько у нас в тот год мужчин ушло?

— Сто десять человек.

— Вот так. Сто десять человек. А сегодня гнать будешь, ни один с места не тронется.

Байрам с тревогой слушал брата. Зачем он это? Все это Назар говорил ему раньше, и в газетах не раз об этом писано. И ведь действительно не хвастается — он вроде оправдывается… А вот в чем? В чем он оправдывается?

Почему он не дал высказаться Гурту? Не хотел при госте препираться с подчиненными? Может быть. Но так или иначе, а дела у Назара обстоят не блестяще, хуже, чем он старается показать… Хоть бы уж кончал он скорей!..

— Гурта я теперь раскусил. — Назар зажег сигарету, положил в пепельницу спичку. — Все его фокусы — это типичное для стариков недоверие к новому. Привыкли ковыряться на делянке с кибитку величиной, вот их и берет оторопь от нашего размаха! Ладно, хватит о Гурте! Мы попросили его, оказали ему доверие… — Не договорив, Назар в сердцах швырнул на стол карандаш, который держал в руке.

Машат поднялся с места.

— Если у тебя все, Назар…

— Да, все. С Гуртом вопрос решен. Будем ставить Ораза. Потолкуй с сыном.

Машат сдержанно кивнул, но глаза его вспыхнули торжеством. Так тебе и надо, председатель, в другой раз перечить не будешь. Оплеуху получить, да еще при старшем брате!.. Ничего, объяснишь, скажешь ему, что Гурт — известный скандалист и упрямец. Поверит. Что они, городские, в наших делах смыслят!..

Даже по тому, как Машат шагал к двери, Назар видел, что заместитель его ликует. Он понимал, надо стерпеть, сам дурака свалял, и все-таки не выдержал, грубым окриком остановил Машата:

— Постой! Сейчас же езжай на новые земли! И чтоб без канители. Никаких простоев!

Машат всем телом повернулся к председателю, с удивлением взглянул на него.

— Хорошо.

Хлопнула дверь. Назар вымученно улыбнулся Байраму.

— Ну что, заморочили мы тебе голову?

Тот молча пожал плечами. Потом спросил:

— Ты этого Машата давно знаешь?

— Машата? — удивился Назар. — Как сюда пришел. Он тогда фермой заведовал. А до того бригадиром был. Фронтовик. Мы с ним как-то сразу нашли общий язык.

Байрам промолчал.

— Он что, не нравится тебе? — встревоженно спросил Назар.

— Да как тебе сказать… Не очень что-то я его понимаю…

Назар недоуменно пожал плечами. Объяснять Байраму он ничего не стал.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Когда Кумыш рассказывала мужу, что надумал Ораз, у бедняжки дыхание прерывалось, еще чуть, и заплачет, а Машат хоть бы что, вроде даже доволен. Кончилось тем, что она разрыдалась. Да и как не рыдать, когда рушатся все твои планы, гибнет самая заветная твоя мечта! Вырастить такого сына и не женить по собственному его выбору!..

Ведь это не блажь какая-нибудь, женить сына — святая родительская обязанность, самим пророком предписанная. А какую бы они свадьбу закатили!..

И что за муж ей достался, чурбан, а не человек! Сын решил самолично идти сватать девушку, а этот только посмеивается! Ведь Ораз и вправду отправится! С него станет, упрямством в отца пошел. Самому идти к родителям невесты! Что Дурсун — вдова какая-нибудь? Первая девушка во всем селе: и умница, и работница, и красавица… Да Гурт с Аджап его и на порог не допустят. И правильно сделают — не позорь девушку! Она б на их месте собаку на такого спустила!

А все Машат, он один виноват. Подумаешь, отказали. В сватовстве всякое случается. Один раз прогнали, погоди малость да опять стучи в дверь, только терпение имей. Нет, вы поглядите на это бревно бесчувственное, сидит себе и ухмыляется!

Кумыш умолкла. Просить Машата бесполезно, это она знала, и все же в глазах у нее была мольба. Машат с усмешкой покачал головой: баба она и есть баба, куриные мозги, тактики не понимает. Радоваться надо, что так вышло.

— Ты парня не тронь. Пусть делает по-своему. Узнает, какой он есть, Гурт, отцу покорней будет. Вон председатель не послушал меня, своим умом жить решил, а Гурт его опозорил! Да еще при знаменитом брате! — И Машат с удовольствием пересказал притихшей жене сцену в кабинете Назара.