Земля призраков

Субботнее утро было мокрым, но тихим. Девять часов — поздновато для открытия рынка, подумала Нора, подъехав к дому Мак-Ганнов. Она надеялась, что не опоздала. Через открытое окно она увидели маленькую девочку, Айоф, прыгавшую вокруг стола, и услышала, как Уна считает вслух, несомненно, подсчитывая, сколько они заработают. Послышался голос девочки:

— Мама, мама, купишь мне булочку в конфетном магазине? Можно, мама, пожалуйста?

Ответ Уны был короток:

— Я считаю, Айоф, ты не можешь помолчать?

— Мама, мама, — теперь Айоф тянула мать за руку. — Кажется, она здесь. Кажется, она здесь.

Уна раздраженно вырвала руку, и Айоф, тянувшая ее со всей силой, рухнула на спину. Наступила ужасающая тишина, а потом ребенок захныкал, и Уна опустилась на пол рядом с ней:

— Ну, извини, извини. Я просто устала, Айоф. Я не сержусь на тебя.

Когда Нора вошла, Уна целовала головку дочки и укачивала ее, чтобы успокоить.

— Привет, — окликнула Нора. — Кто-нибудь есть дома?

Уна помогла Айоф встать на ноги и вытерла ее глаза тыльной стороной руки.

— Как поживаете? — спросила Нора.

Уна казалась немного раздраженной, но потрепала дочку по руке и сказала:

— У нас все великолепно, правда, a chroi? Нора, вы не могли бы поднести несколько коробок? Айоф, ты тоже возьми пару.

Уна подняла тяжелую коробку со сладкими булочками и последовала за ними.

Когда они прибыли в Данбег, рыночные торговцы еще собирались. Коммивояжеры раскладывали дешевые мобильные телефоны и цветастые ковры, а рядом расположились фермеры, продающие яйца и вересковый мед. Уна устроилась за прилавком с несколькими знакомыми художниками: некоторые из них продавали свои законченные работы, а некоторые, как и Уна, продавали все, что могли. Айоф упорно встревала в беседу матери со знакомыми, и ее столько раз просили не трогать товары и быть поосторожней, что было очевидно — она становится неуправляемой.

Нора отвела Уну в сторону:

— Мы с Айоф могли бы предпринять маленькую экскурсию, если вы не возражаете, в чайную или куда-нибудь еще. По крайней мере, пока вы не устроитесь.

Лицо Уны выразило благодарность, смешанную с облегчением.

— Это было бы замечательно. Подождите, я дам вам деньги, — сказала она и полезла в маленький кошелек, висевший у нее на талии.

— О, нет, я угощаю, пожалуйста. Но, может быть, лучше спросить Айоф, что она думает об этой идее?

Уна направилась туда, где девочка бренчала вешалкой с индийскими шарфами. Нора наблюдала их издалека, пока Айоф не подбежала к ней, прямо-таки пылая от предвкушения разных удовольствий.

— Мама говорит, мы с вами можем заняться, чем хотим.

Она всунула свою ручку в руку Норы. А она так боялась, что девочка не захочет, чтобы та стала ее гувернанткой! Они помахали рукой Уне и отправились. Айоф тащила ее по улице, словно океанский лайнер на буксире, она быстро топала по тротуару, время от времени останавливаясь, чтобы поделиться удивительной новостью или тайной.

— Вот Деклан Коннелли, — конфиденциально сообщила ей Айоф на углу. — Он однажды гнался за мной со своей старой собакой.

Они прошествовали мимо какого-то безымянного паба, гаража Хики с двумя бензоколонками на обочине, мимо магазина с витринами, полными велосипедных шин, мимо газетного магазинчика, в окнах которого виднелись открытки и реклама мороженого. Когда на горизонте возник конечный пункт назначения, Айоф замедлила шаги, чтобы насладиться зрелищем ярких полураскрытых занавесок и изготовленного вручную плаката, изображающего кремовые пирожные и яблочные пироги. Надпись на двери гласила: «Чай, кофе, сладости».

— Зайдем сюда? — спросила Нора. Айоф молча кивнула, словно зачарованная, и, пока Нора разговаривала с девушкой за прилавком, направилась прямо к витрине, где виднелось множество кремовых булочек.

— Нам один кофе со сливками, лепешку со смородиной, стакан молока и… — она посмотрела на Айоф, — что пожелает моя подруга.

Малышка внимательно изучала витрину и наконец выбрала огромную маслянистую булочку со взбитыми сливками, увенчанную радиоактивно-крупной вишней. Нора внутренне содрогнулась. Она позволила Айоф выбрать стол у окна, и они стали ждать официанта. Сидя за пустым столом, она ощутила себя объектом исследования. Айоф откинулась на стуле:

— Вы любите Кормака?

Нора онемела. Айоф продолжила:

— Я спросила маму, любите или нет, а она сказала, что не знает. Так я спрашиваю вас.

— Ну, он очень милый, — сказала Нора, но поняла, что такой ответ не устраивает маленького следователя.

— Вы бы хотели выйти за него замуж?

К счастью для Норы, появился официант с подносом. На столе чудовищная булочка выглядела даже внушительнее, чем в витрине. У Айоф была вилка, но она не могла удержаться и не запустить указательный палец в маслянистый крем, старательно обводя вишню. Наблюдая за ней, Нора вспомнила, как они с племянницей проводили пикники, и вновь ощутила остроту утраты. Она не видела Элизабет почти четыре года; то была цена за убежденность в том, что Питер Хэллетт виновен в убийстве.

— А я собираюсь выйти замуж, — объявила Айоф, словно такое признание помогло убедить Нору доверить ей свои истинные чувства.