Земля русская

Вся сельская индустрия, включающая в себя на сегодня сорок три подрядные организации, расположена в пяти зонах либо на окраине города, либо за городской чертой. «Старые», такие, как «Сельхозтехника», сейчас разделившаяся на несколько самостоятельных служб, некогда выдвинутые на окраину, оказались в городской черте, город охватил их кольцом и вытесняет. На положении «нежелательного объекта» оказалось, в частности, все хозяйство «Сельхозхимии». Склады минеральных удобрений, построенные в свое время «Сельхозтехникой» у Сеньковского переезда, очутились в зоне промышленной и жилой застройки. Масса туков, аммиачной воды, ядохимикатов возрастает год от года, и, конечно же, в черте города переваливать их из вагонов в склады, из складов в машины просто немыслимо.

«Молодые» предприятия, то есть те, что созданы в последние десять лет, в город уже не пустили, им отведены пригородные земли — неудобица. К таким относятся автохозяйства, мелиоративная колонна со всем шлейфом собственных субподрядчиков, некоторые строительные и дорожные организации.

Ходячим стало выражение: ПМК растут как грибы. Подразумевается быстрота и многочисленность. Я бы добавил: и бессистемность. Гриб вырастает там, где ему удобно, а не  н а м. Нечто похожее происходит и с передвижными механизированными колоннами, участками, филиалами и прочими подразделениями. Понадобилось какому-нибудь ведомству организовать, реорганизовать, отпочковать, разделить, выделить, оно ищет подходящее место — и возникает… гриб. Да не один, а с семейством. «Семейство» состоит из конторы, мастерской, котельной, жилых домов, столовой, детсада и т. д.

В «зоне мелиораторов» высятся трубы шести котельных, корпуса пяти мастерских, столько же контор, множество складов — у каждого все собственное. ПМК-11, автохозяйство, полигон железобетонных изделий, строительная ПМК, участок по ремонту тракторов, участок торфопредприятия, участок по эксплуатации и ремонту осушительных систем — все огородились заборами, каждый пускает свой дым в небо, каждый спускает в канавы свой мазут. В других зонах картина такая же.

По уровню проектирования и исполнения все тут — вчерашний день. Сельская индустрия не только территориально, но и по уровню застройки своих «гнезд» находится между городом и деревней. В сравнении с сегодняшней великолукской деревней поселок мелиораторов — будущее, в сравнении с городом — прошлое. Можно предположить, что скоро обгонит его и деревня, как обогнало, например, село Переслегино, центр колхоза «Россия», хотя и оно считается уже устаревшим.

Город не пускает сельскую индустрию к своим благам. Не берусь судить, насколько это правильно в отношении производства, но что касается жилья, то тут и слепому видно — неправильно. Редко удается «привязать» в городе один-два дома. Говорят, городские коммуникации перегружены. Странно: для городской автоколонны не перегружены, для сельской — перегружены. Будто за разными «баранками» сидят шоферы: одному нужна горячая вода в квартире, другому — не обязательно, пускай на колодец бегает. Самостоятельно же каждому ведомству ни одного объекта на современном уровне не поднять. Вот и ставят двухэтажные (от силы!) из железобетонных глыб домишки с устаревшей планировкой квартир, крохотные детсадики, столовые-времянки, какой-нибудь гибрид конторы с клубом, маломощные котельные, от которых ни жару ни пару. Из шести котельных в зоне мелиораторов половина не подпадает под регистрацию Минтоплива, следовательно, в плановом порядке углем не снабжается, живет «побирушничеством». Главный инженер ПМК-21 С. П. Федоров-Семенов говорит о своей кочегарке: «Дают нам по наряду всего шестьдесят четыре тонны угля, это один вагон, а котельная сжигает восемь тонн в сутки — крутись, как знаешь». О горячей воде в квартирах при таких котельных и мечтать забудешь.

Мелиораторы, надо сказать, относительно еще богаты, свою строительную ПМК имеют, а вот автоколонна-7 облсельхозуправления в течение трех лет так и не «влезла» в план, чтобы поставить два домика: проекты устарели, надо опять просить лимиты на проектирование, умолять какого-нибудь подрядчика включить в план.

Выход видится в кооперации. И тут приходится сказать, что сельская индустрия безнадежно отстала, плетется в хвосте прогресса. Колхозы и совхозы встали на путь кооперирования, имеют уже опыт, а сферу обслуживания разъедает ведомственность. О, эта проклятая проказа нашего хозяйствования! Прямо-таки знать друг дружку не хотят, не то чтобы за один стол сесть.