Земля с нами. Товарищи земляне.

И вновь ожидание. Оно всегда было единственным, что Фирсен не любил в работе капитана. Ждать результатов своих нелёгких и ответственных решений. Ведь от них зависит судьба сотен жизней. Сотен душ, для которых он на время стал некоторым подобием бога, который всегда прав, и который, вне всякого сомнения, знает, что сейчас нужно делать. Фирсен стоял, приковав свои глаза к шару, и сам чуть ли не молился, чтобы каждый из многочисленных преследователей, так и оставался позади. Ведь если хотя бы один из них сравняется с его кораблём и окажется сбоку, то, несомненно, тут же выпустит управляемый фотон поперёк его движению. И это будет означать не что иное, как гибель верного друга. Товарища, с которым Фирсен преодолел бесчисленные тысячи световых лет на просторах галактики. При помощи своей огромной скорости его корабль уже не уйдёт от управляемого фотона, такого же безжалостного, как и пилот гракского истребителя, который его выпустил.

Судя по поведению белых точек в шаре, враг понимал это ничуть не хуже Фирсена. Звенья истребителей по три или по четыре машины то и дело отделялись от основной группы. Быстрые и маневренные, они так и норовили зайти на цель сверху, снизу, а то и по одному из её бортов. Но, взятые на сопровождение, они немедленно обстреливались управляемыми фотонами, которые столь искусно наводили солдаты Айсерии. Лучи восьми прямых фотонов безумно плясали вокруг основной группы, но так и не могли попасть больше ни в один истребитель. Однако, управляемые снаряды врага щёлкались ими, словно мишени в тире. Нескончаемый поток белых точек, отделившийся от группы истребителей, устремлялся к центру шара, но подобно неопытному туристу, увязающему в болоте, каждый управляемый фотон граксов почти утопал в лучах, испускаемых Айсерийскими пушками, и ни один из них так и не прошёл даже половины пути до цели.

Вновь победившие свой страх солдаты загоняли его в самые дальние углы своих душ и не давали ему ни единого шанса проявить себя. Испугавшая их поначалу немалая численность истребителей продолжала внушать им чувство опасности, но не более. А оно, в отличие от страха, пока ещё никогда не туманило рассудок ни одному разумному существу.

***

Напряжённые минуты казались Юрию часами. Осознав, что происходит за бортом, он сам отказывался смотреть куда-нибудь ещё, кроме большой оранжевой сферы, что находилась к нему ближе всех. Впиваясь пальцами в подлокотники кресла, он с трудом сдерживал волнение. Привыкший надеяться только на себя, он впервые в жизни вынужден был целиком доверить свою жизнь кому-то другому. Его ум и душа больше всего не терпели бездействия, особенно в таких непростых ситуациях. И в этот момент его застывший от напряжения взор задел открывшиеся автоматические двери и вытянутые по вертикали красные ромбы по одному на каждом из двух белых жилетов. Это были знаки врачей. Именно по ним Юрий помнил Хейдира и Саволакса. Лишь створки двери раздвинулись, они как ошпаренные выскочили из них и бегом пустились через весь зал к другой.

— Вам помочь чем-нибудь?! — крикнул им Юрий, желая ухватиться даже за призрачную возможность избежать ненавистного ему бездействия.

— Не вздумайте! — прямо на бегу решительно и громко ответил Хейдир, — толчки могут возобновиться! Не хватало нам ещё одной травмы!

— Василий?! — Юрий вспомнил, что тот единственный землянин, что кроме него находится сейчас на борту, иногда бывает рассеянным, и вполне может забыть включить гравитационный предохранитель, — как он?!

— Если вы про своего сородича, то он с Церсием! С ним всё в порядке! — крикнул ему Саволакс, забегая в раскрывающуюся дверь.

— А… — Юрий уже хотел было спросить, кто же тот, к кому так спешили на помощь врачи, но дверь уже закрылась позади них.

К невыносимому ощущению, что вызывалось в душе Юрия отсутствием возможности хоть как-то повлиять на ход событий, добавилось чувство неизвестности. Но, предпочитающий не выпускать наружу никаких эмоций, кроме как положительных, он продолжал следить за телепатическим эфиром и вглядываться в оранжевую сферу. А та, тем временем, стала представлять собой самое, что ни на есть, волнительное зрелище. Белые и красные точки теперь суетились внутри неё ещё быстрее, а лучи прямых фотонов словно в конец обезумели в своём непредсказуемом танце.

Фирсен смотрел на сферу, и его напряжённое от сложности ситуации лицо постепенно наполнялось недовольными морщинами. Всё ближе и ближе подходили истребители к заветному для них рубежу, всё больше и больше было у них шансов сравняться с его кораблём и выпустить поперёк его движению фотонный снаряд. Их бешеные манёвры приводили к тому, что уже далеко не каждый раз выстрелы айсерийцев увенчивались попаданием. Поток управляемых фотонов, что выпускали граксы вдогонку, усиливался с каждой секундой. Теперь многие из них, подобно просачивающемуся сквозь плотно сжатые пальцы песку, уходили от первых залпов прямых фотонов. Но последующие, всё таки, доставали их, позволяя подходить всё ближе и ближе.