Земля солнечного огня

День за днем

1 мая. Агама выкопала в песке норку-гнездо и снесла в него десяток яиц.

2 мая. Встретили первых молоденьких варанчиков — выползли из зимнего гнезда.

3 мая. У сайги двойня: сынок и дочка. Тонконогие, толстоносые. Лежат и не пошевелятся.

6 мая. В логове у гиен появились полосатые гиенята. Ползают в норе, скулят и повизгивают.

7 мая. У джейранихи два джейраненка. Спокойно лежат на песке, а джейраниха от беспокойства места себе не находит.

8 мая. Тонкопалый суслик вскарабкался на куст кандыма объедать его красные мохнатые семена. И так намусорил — весь песок под кустом от семян покраснел!

10 мая. Фламинго на соленом озере снесли яйца в свои глиняные гнезда-кочки.

14 мая. В норе у рыси-каракала появились рысята.

15 мая. По воздуху на сверкающих паутинках, как на шелковых коврах-самолетах, летят ядовитые паучки каракурты. Летят воздушные кораблики, сидят на них черные пираты.

16 мая. В щели обрыва вылупились птенчики пустынного снегиря.

19 мая. Вылупились птенцы у дрофы-красотки. Пищат.

20 мая. У тонкопалого суслика родились суслята: слепые, беспомощные.

21 мая. Самочка чернобрюхого рябка снесла яичко и сразу на него села: как бы не спеклось на солнце!

22 мая. Вылупились птенчики у саджи.

24 мая. Вылетели из гнезда воробьята пустынного воробья.

25 мая. В норе лысого барсука-медоеда появились медоедики. Пока сосут молоко.

26 мая. Чуть свет вышли мы в степь по грибы, а все равно опоздали. Грибы кто-то собрал! Кто-то шустрый нас обскакал!

Обскакали нас… черепахи! Черепахи, оказывается, тоже по грибы вышли. Найдут степной гриб и огрызут у него белую шляпку.

Смотрим по сторонам в сильный бинокль, тут и там грибы белеют, а рядом, как булыжники, черепахи лежат, грибы жуют. Вот тебе и неповоротливые!

28 мая. Черепахи роют в песке ямки и несут в них яйца.

29 мая. Вылетели из гнезда воробьята саксаульного воробья.

30 мая. Вылезли из дупла дятлята пустынного белокрылого дятла. Прицепились к саксаулу и с удивлением озираются.

Красные дали

Вдруг покраснели дали! Яркие красные полосы у самых гор — непонятные и неожиданные. Будто красная заря из-за гор пролилась к их подножию. Будто кто-то толстым красным карандашом отчеркнул синие горы от желтых песков.

Нет, конечно же, не заря. И не россыпи алых камней. Не далекий степной пожар. Может, радуга по горизонту: желтое, красное, синее? Или зыбкий мираж, обманывающий и манящий?

Глухо топочут копыта коней, плюхая в пухлую пыль. Все уже полоса желтых песков, все пуще синева дальних гор, все шире, все ярче, все ближе, все необузданней красная полоса. Ближе и ближе радуга из песка, синих гор и… красных маков!

Маки, живые маки! Их видимо-невидимо. Они обступают со всех сторон, как разливы красной реки. Они трепещут и взблескивают, словно рябь на воде. Они стелются на ветру, как пламя невиданного пожара.

От них рябит в глазах и кружится голова.

По сторонам вздымаются красные от маков холмы — волны багряного моря. Волны накатываются в посвистах ветра, на гребнях вскипают брызги огненных лепестков.

Вот-вот волны захлестнут, опрокинут, и мы утонем в буйном неистовстве красного цвета!