Земля солнечного огня

Зверек слепушонка пасется не на земле, а… под землей. Уж очень сверху трава ненадежная: весной реденькая, летом выгорает вся, а зимой еще и снегом ее сверху засыплет. А под землей у слепушонки всегда роскошное пастбище: корни, стебли, клубни! Ветвистые, развесистые, густые. Круглый год свежие да сочные. Солнцу до них не добраться, ветру не иссушить, снегу — не засыпать.

Наверху летом пусто и голо, а под землей изобилие. Ни голод, ни жажда слепушонку не мучают. А что нет на подземном лугу ярких бабочек и цветов, так это для слепушонки неважно: слепушонка она — все равно плохо видит.

Черепашья скала

Черная скала-останец торчит посреди голой равнины. Показали мне ее пастухи. И сказали, что там — кладбище черепах.

И верно: вокруг скалы разбитые панцири. Прямо свалка битой посуды: битые «глиняные» миски, тарелки, тазики, полоскательницы… Сапоги с костяным стуком перекатывают черепки, каблуки с хрустом их давят. Большие старые панцири, похожие на засохшие ананасы.

Пастухи говорили, что старые черепахи со всей равнины сползаются сюда умирать. Вот уже много-много лет. Древнее кладбище черепах…

Скала тягуче и тоскливо гудит. Волны горячего ветра накатываются на одинокий утес и, разбившись, поскуливают и свистят. Почему бы черепахам и в самом деле не сползаться умирать в это пустынное и унылое место.

И мне представляются древние черепашьи старики и старухи: больные, слабые, немощные. Дряблые складки на серой шее, слезящиеся глаза с набрякшими веками. Тусклые панцири их в шрамах и трещинах. Тупо переставляя слоновьи ноги, черепахи медленно подползают к скале и, уткнувшись в черные камни, лежат неподвижно. Угрюмо гудит скала, ветер завивает песчаные смерчики над тяжелыми панцирями. Дальше пути нет. И нет желания двигаться.

Но почему все черепашьи панцири разбиты и покорежены? Не могли же черепахи сами себя покалечить! Тут какая-то тайна: что-то непохоже, чтобы черепахи умирали своей смертью.

Перебирая битые панцири, внимательно смотрю по сторонам. Разгадка должна быть где-то рядом!

Разгадка свалилась… с неба! Чуть-чуть мне не на голову. Что-то глухо хрястнуло о скалу сверху, что-то запрыгало по камням вниз и шлепнулось на песок. Черепаха! Большая, старая, с расколотым, как орех, щитком.

Задираю голову — так и есть! — над скалой плывут два орла. Как два самолета-бомбардировщика. Вот задний орел кренится на крыло, закладывает широкий вираж — словно заходит на цель — и вдруг пикирует на скалу. Выходя из пике, он распахивает широченные, как два одеяла, крыла, бросает «бомбу» и взмывает в вышину. «Бомба» стукается о камни и катится вниз. Еще одна черепаха!

Так вот оно что!

Отбомбившиеся орлы не спешат улетать. Они рассаживаются на камни поодаль и ждут. Ждут, когда я уйду и отдам им их добычу.

Черепаха — крепкий орешек даже для орлиных клювищей и когтей. Вот они и кидают их с вышины на камни — раскалывают орешки…

Потому-то у этой скалы — одной-единственной на всю равнину! — и образовалось кладбище черепах.

События на заброшенном кладбище

10 июня. Сегодня ночью у самой большой могилы в самом большом колючем кусту кто-то долго ворочался, сопел, скрежетал зубами. Слышался глухой стук костей.

15 июня. В кладбищенской ограде и в старых могилах кто-то сверлит дыры. С каждым днем их все больше и больше. Кто бы это мог быть?

25 июня. Заглянул случайно в провал у могилы, а оттуда как зашипит кто-то — будто автобус со всего ходу затормозил! Я отскочил, а потом направил в провал зеркальцем солнечный зайчик. И увидел в глубине… белый человеческий череп! А больше там никого не было…

26 июня. Сегодня разгадал, кто роет на кладбище норы — обыкновенные черепахи! Им пора в летнюю спячку, вот они сползаются сюда и зарываются в рыхлую землю. Сегодня одна большущая черепаха дремала у своей норы. А на ней, как на булыжнике, спокойно сидела каменка-плясунья и чистила свои перышки.

28 июня. Из провала с человеческим черепом вылезла… утка с утятами! Вот уж выбрала местечко для своего гнезда! Красные утки-огари любят гнездиться в норах. Если их там тревожат, то они громко шипят. Вся веселая семейка выкарабкалась из могилы и вразвалку поковыляла к соленому озерку.

10 июля. Разгадал тайну зубовного скрежета и стука костей. Под колючим кустом в глубокой норе живет дикобраз! Нашел у его норы полосатые иглы и сразу же догадался, кто по ночам возится и ворочается под кустом, кто стучит костяными иголками и скрежещет зубами.

События в ущелье каменных козлов

11 июня. К ручью на водопой и купанье торопятся стаи розовых скворцов. Барахтаются в воде, трясут хвостами и крылышками, чистятся, гоняются, неумолчно щебечут! Сядут на куст — и куст розовый, рассядутся по камням — и камни расцветут розовыми цветами, спорхнут в воду — и в воде кутерьма из розового, черного и голубого!

12 июня. Из кустов будто рыжий фонтан бьет — толчется столбом рой мошкары. Большущие пучеглазые стрекозы, сухо шурша слюдяными крылышками, тычутся и тычутся в этот живой фонтан, хватая полные пригоршни мошек.