Земля теней

– Вы, должно быть, много читаете?

– Мне больше нечем заняться. Видите ли, у меня нет ни братьев, ни сестер, вообще никого, кроме моего отца, но он по большей части занят собственными делами. Соседей у нас мало – по крайней мере, тех, с кем мне хотелось бы поддерживать отношения.

С этими словами она вновь залилась краской. Генри вспомнил, что Левинджеры считались чем-то вроде изгоев в здешнем обществе, и не стал развивать дальше эту тему.

– Что вы читаете?

– О, буквально все подряд. У нас хорошая библиотека, и я могу выбирать, хотя, пожалуй, предпочитаю интересные истории – особенно зимой, когда не хочется выходить из дома. Видите ли, мне нравится узнавать о человеческой природе и поступках, а книги дают такую возможность…

Внезапно она смолкла, потому что в комнату вошла Эллен. Выглядела она очень эффектно – в черном платье с глубоким вырезом, оттенявшем белизну ее шеи и плеч.

– О, мисс Левинджер, вы уже спустились вниз? – воскликнула она. – Неужели уже распаковали весь багаж? Как вы быстро одеваетесь! – тут она окинула гостью придирчивым взглядом. – Дайте-ка вспомнить: вы уже знакомы с Генри, или я должна представить вас друг другу?

– Нет, мы уже встречались раньше, – отвечала Эмма.

– О, да! Я вспомнила! Конечно, вы были здесь, когда брат приезжал в отпуск!

Генри мрачно улыбнулся и отвернулся, чтобы скрыть выражение своего лица. Эллен продолжала болтать:

– Никакого приема, конечно, не будет, даже если бы мы и захотели – да и приглашать некого. В это время года все в Лондоне, конечно. Единственный, кто остался в нашей глуши – это мистер Милуорд, думаю, мама его позвала. Ах! Вот и он!

Дворецкий распахнул двери и объявил:

– Мистер Милуорд!

Мистер Милуорд оказался высоким красивым молодым человеком с излишне вытаращенными глазами и покатым лбом; одет он был с максимальной изысканностью, которую позволяют вечерние костюмы англичан.

– Мне кажется, мы уже встречались раньше

Манеры у него были уверенные, себя он ценил весьма высоко, и потому его тон по отношению к тем, кого он считал ниже себя по положению или состоянию, балансировал на грани покровительственного и наглого. Говоря коротко, он был наглым и самовлюбленным типом, избалованным вниманием дам, желающих заполучить его в мужья себе или своим родственницам.

«До чего невыносим!» – подумал Генри, едва взглянув на вошедшего, и, забегая вперед, скажем, что дальнейшее знакомство с мистером Милуордом только укрепило его в этом мнении.

– Как поживаете, мистер Милуорд? – спросила Эллен, вложив в обычное приветствие чуточку больше тепла, чем требовалось. – Я очень рада, что вы смогли приехать.

– Благодарю, мисс Грейвз. Как поживаете вы? Мне пришлось телеграфировать леди Фишер, с которой я собирался ужинать сегодня на Гросвенор-сквер, и сказаться больным, чтобы не ехать в Лондон. Надеюсь, она не раскроет мой маленький обман.

– Разумеется! – с легкой иронией заметила Эллен. – Леди Фишер многое потеряла, а мы – приобрели, хотя я полагаю, что вы нашли бы Гросвенор-сквер куда более интересным местом, чем Рошем. Однако позвольте представить вас моему брату, капитану Грейвзу, и мисс Левинджер.

Мистер Милуорд удостоил Генри кивка, а затем повернулся к Эмме и сказал:

– Здравствуйте, мисс Левинджер! Наконец-то мы встретились. Я был страшно разочарован, не встретив вас в декабре, когда навещал Кринглтон-Парк. Как поживает ваша матушка, леди Левинджер? Излечилась ли она от невралгии?

– Боюсь, здесь какая-то ошибка! – сказала Эмма, заметно робея под натиском этого бесцеремонного человека. – Я никогда в жизни не бывала в Кринглтон-Парке, а моя мать, миссис Левинджер, скончалась много лет назад.

– О, правда? Прошу прощения! Я принял вас за мисс Левинджер из Кринглтона, наследницу громадного состояния, с которой мы познакомились в Италии. Понимаете, я отлично помню, как леди Левинджер говорила, что никаких других Левинджеров не существует.

– Боюсь, что я – живое опровержение этому утверждению леди Левинджер! – ответила Эмма, вспыхнув, и отвернулась.

Эллен, кусавшая губы от досады, уже собиралась вмешаться в этот опасный разговор, но тут открылись двери, и в комнату вошли мистер Левинджер, сэр Реджинальд и леди Грейвз. Генри воспользовался возможностью пожать руку мистеру Левинджеру, чтобы немного изучить его внешность – и тут же понял, что это желание взаимно.

Мистеру Левинджеру было лет шестьдесят, но выглядел он намного старше. То ли в результате несчастного случая, то ли из-за ревматизма он так сильно хромал на правую ногу, что принужден был всегда ходить с тростью. Седина еще лишь тронула его волосы, однако слабое здоровье иссушило и скрючило его тело.

– Я сделал вывод, что соображаете вы не очень быстро