Земля в иллюминаторе (СИ)

— Да. И это срастается на самом деле с легендой о семи крепостях. Потому что так сорвалась битва за крепости. Джилайси был оглушен — снайперы Притака всадили ему в лоб нанопулю, которая должна была сделать его берсеркером, бьющимся на их стороне. Но он каким-то образом переборол наниты и стал еще светлее в душе, чем был прежде. Он забыл, кто он такой и зачем идет война. А когда очнулся, не помня себя, то рыдал и требовал от всех, чтобы они прекратили битву. Он начал спасать раненых со всех сторон, выносил их из боя и поражал тех, кто пытался добивать слабых.

— Не рассказывай. Лучше я увижу сам.

— В общем, так появился тайный союз — люди, воевавшие против всех ради завершения самой войны. Но даже им не удалось спасти Джидан. Война закончилась лишь после того, как Притак и Лимпа окончательного его уничтожили. А жаль.

Тави начертил знак контакта, и фигуры героев исчезли, сменившись изображением зала. Тот был круглый, места спиралью спускались к расположенной в центре проекционной арене.

— Я знаю, ты любишь первые ряды, но с нами Ашайта. Давай возьмем у стены.

— Конечно. Вот здесь. Там рядом установка одного из проекторов, а сбоку от сиденья не проход, а просто пустое место. Твой брат сможет сколько угодно махать руками и никому не помешает.

Хинта благодарно улыбнулся и запустил сразу тремя пальцами в три соседних куба на голограмме. Они с красного изменили цвет на голубой, а из центра тумбы вылезла губка накожного принтера. Тави наклонился и с размаху впечатался в губку лбом.

— Я знал, что ты сейчас это сделаешь, — фыркнул Хинта. Сам он приложил к губке тыльную сторону ладони, а потом поймал Ашайту за руку и сделал с ним то же. Теперь на их коже светились номера мест — «97», «98», «99» — набранные традиционной литской числицей, причем перевернутый боком знак числа сиял у Тави прямо над переносицей.

— До возвращения домой краска испарится, — легкомысленно отмахнулся он.

В кафетерии Хинта купил для Ашайты сладкую ленту лиавы, и они пошли в зал.

_____

Воздух дрожал в лучах проекторов, извергающих в зал потоки неосязаемого огня и льда. Джилайси Аргнира действительно плакал, когда выносил из битвы своих израненных врагов, а те, обезумев, кричали ему: «что ты делаешь, убей нас». И наконец, поняв, что резню невозможно остановить, Джилайси начал сражаться против всех. Как демон, в огненно-стальном облачении, с окровавленным, но все еще прекрасным лицом, он носился посреди битвы, поражая и тех, и других. И вот наступило мгновение, когда уже все, с обеих сторон, перестали сражаться друг с другом и пытались уничтожить лишь его одного. Но он был неуязвим. Какая-то сила светлого горя окружала его непроницаемым щитом, и он ускользал, прыгая меж перекрещенных лучей смерти. Пораженные его подвигом, две огромные армии сдались и отступили, оставив его одного стенать посреди рухнувших бастионов, брошенного оружия, разбитых машин и тонущих в расплавленном льду мертвецов.

На середине сеанса зашторенные двери всколыхнулись, впустив в зал лучик света и кучку новых зрителей. А потом Хинта почувствовал, что Тави наклоняется к нему и легонько пихает локтем в бок. До сих пор он думал, что только стобалльное землетрясение может отвлечь Тави от деяний Джилайси. Но сейчас толчков вроде не было, а Тави все-таки отвлекся.

— Что? — негромко спросил Хинта. На них никто не оглянулся — мощно наплывающая музыка глушила своим рокотом голоса.

— Посмотри, — громким шепотом сказал Тави, — вон тот человек.

Хинта перевел взгляд с героев на трибуны по ту сторону арены. В алых вспышках от клинка Джилайси было видно ряды смутно белеющих лиц. Хинта смотрел долго, пока, наконец, не выделил из массы зрителей мужчину, на которого указывал Тави.

— Он пошел в ламрайм? Он не по делам сюда приехал и даже не посмотреть на нашу жизнь? Он приехал и пошел в ламрайм?

_____

Через час и двадцать минут лам был прерван антрактом. Хинта повел Ашайту прогуляться, а Тави взял на себя бремя покупки сладостей. Он шел через толпу с тайной мыслью о возможности встречи, и внезапно его желание исполнилось: он заметил чужака и вошел в кафетерий прямо вслед за ним. Они друг за другом встали в очередь к автоматической навамешалке.

— Пта, — осторожно сказал в спину незнакомцу Тави, — Вы приехали сегодня, на тихоходном поезде?

Мужчина полуобернулся и через плечо глянул на мальчика. Лицо его было чистым и приятным, губы — неяркими, глаза — ясными, блестящими. Тави неуверенно улыбнулся ему.

— Как ты узнал?

— Мы видели Вас на спирали у Экватора.

— А, так это был ты, — улыбнулся мужчина. — И твои друзья?

Он перевел взгляд куда-то дальше. Тави посмотрел в ту же сторону. Хинта стоял у самого выхода из зала и придерживал Ашайту за руку, чтобы тот не начал танцевать среди людей.

— Да, это они. Пта, — снова рискнул Тави, — Вы же из Литтаплампа, так? Думаю, там есть ламраймы побольше и получше нашего. Неужели Вы приехали сюда только за этим?