Земля в иллюминаторе (СИ)

— Ивара? — с новой тревогой спросил Тави.

— Голова кружится, — медленно опускаясь обратно на свое место, ответил тот. Потемневшие глаза его оставались очень спокойными.

— Вы тут, небось, дольше всех, — вмешался Фирхайф. — Атмосфера здесь не очень, а если гараж хоть немного «течет», то за эти часы можно было и отравиться.

— Это не похоже на отравление.

Тави лучше угадал причину проблемы.

— Когда ты ел в последний раз?

Ивара чуть запрокинул голову назад, лицо его стало абсолютно отсутствующим.

— Вчера? Что-то… не могу вспомнить. Думаю, последние дни выбили меня из колеи. Особенно образ смерти Эдры.

Только теперь, впервые, Хинта до конца увидел и постиг в этом человеке его главную черту. Ивара существовал на пределе физических возможностей, на границе между здоровьем и болезнью, истощением и бодростью, гениальностью и нервным срывом. Его взгляд не отрывался от Аджелика Рахна, и эту вещь он не мог проигнорировать или потерять — едва появившись, она сразу стала его работой, перетянула на себя всю энергию его жизни. Он весь был в ней, терял ради нее самого себя так же, как, очевидно, терял себя всю жизнь.

— Это твоя болезнь? Хару? — спросил Хинта.

Ивара расслабленно откинулся на спинку стула, прикрыл глаза.

— Да. Вот так это и выглядит в худшие дни.

Тави резко сорвался со своего места и вернулся назад с герметичным контейнером с едой, принесенной Фирхайфом.

— Тебе надо поесть. Срочно. Станет лучше.

— Да, конечно. — Ивара осторожно отодвинул от себя человечка, взял из рук Тави бутерброд, откусил, потом посмотрел на мальчиков. — А вы? Хотите?

— Проблема не в том, хотим или не хотим мы, а в том, что ты, очевидно, не хочешь есть уже около тридцати шести часов! — сказал Тави.

— Извини, — попросил Ивара. На мгновение у него сделался ужасно беззащитный вид, какого Хинта никогда не видел, и уж тем более не мог представить. Это был властитель дум — и одновременно несчастный больной, который не мог сосредоточиться на еде.

— Запивай, — посоветовал он. Ивара послушно кивнул.

— Полагаю, всем нам надо поесть, — резонно заметил Фирхайф. — Ивара — крайний случай, но и вы двое, молодежь, выглядите бледно.

Потом они ели и шутили. Ивара все делал правильно — клал в рот, жевал, глотал — но явно не думал о том, что делает. Несмотря на благое намерение прийти пораньше, он все-таки опоздал на встречу с Киртасой. Впрочем, негативных последствий это не принесло, и еще через несколько дней разлом был до конца накрыт саркофагом в полном соответствии с его планом. А в следующие дни Тави взял Ивару под патронаж. Он заходил к тому в квартиру утром и вечером — проверял, все ли в порядке, помогал убираться по дому, заставлял пить и есть. Ивара слушался его и всех остальных с невероятной детской покорностью. Теперь Хинта и Тави стали равны: они оба должны были заботиться о слабых и любимых ими людях.

_____

На четвертый день работы Хинта, наконец, закончил хитрый стабилизатор напряжения. Плата, которую он спаял, была лучшей из всего, что он делал за свою жизнь: светлые дорожки электрических цепей тянулись сквозь многослойный полупрозрачный диэлектрик, в глубине пластины мерцали напыленные вручную индукционные катушки и резисторы, а сверху, выстроившись аккуратными рядами, словно вышедшие на парад шеренги микроскопических боевых машин, черных с серебристо-белыми знаками отличия, стояли дорогущие редкие чип-компоненты. Это был фактически комплекс энергоконтроля — вроде тех, что стоят на электростанциях, только крошечный, рассчитанный на слабые токи и созданный специально, чтобы запитать одного-единственного сверхсложного робо. Он обладал собственными процессором и памятью — записывал в себя точки подключения, мог самостоятельно подбирать нужные уровни подачи энергии и понимать, работает ли включенный в него прибор. Если бы Хинта отнес эту вещицу в школу и объяснил, для чего она нужна, ему бы зачли автоматом три следующих класса роботехники. Это был по-своему шедевр, и все же, глядя на свою работу, Хинта содрогался от осознания ее грубости. Каждая плата-лепесток внутри тела Аджелика Рахна была микроскопическим городом. В сравнении с этими городами работа Хинты могла сойти разве что за деревню дикарей-великанов, эдаких громил, строящих себе хижины из цельных монолитов меди и кремния.

Когда последняя дорожка припоя застыла и начала стремительно терять блеск, Хинта окунул плату в ванночку с реагентом и поднял взгляд.

— Готово. Можно тестировать. Раскрутим какое-нибудь простое устройство с аккумулятором, снимем аккумулятор и попробуем запитать.