Земля в иллюминаторе (СИ)

— Беги, сынок, — ответила она, — мое дело конченое. — И улыбнулась безумной, страшной старческой улыбкой. Но это было лишь мельком. Скоро все коридоры слились в один. Они так устали, что перестали обращать внимание на раненых, забытых, уставших, упавших; у них остались силы лишь на то, чтобы спасать самих себя и Ашайту. Между тем, они встречали все больше отставших и потерявшихся людей. Паника рассеяла жителей Шарту — порядка больше не было, никто не занимался планом эвакуации. Царил хаос. И где-то в этом хаосе, убивая всех на своем пути, орудовали омары. Уже подбегая к холлу, мальчики увидели раненую женщину — она шла, шатаясь, с остекленевшим взглядом, с простреленным плечом, с кровью, сбегающей вниз по руке. Никто ей не помогал, при виде нее все лишь ускоряли шаг — она была вестницей смерти, лишним напоминанием, что омары уже внутри, что они повсюду.

— Шарту пал! Шарту пал! — в приступе безумия завопил какой-то полуголый старик. — Куда вы все бежите!? Шарту пал! Нет больше спасения! Конец нашей истории! Конец нашей земле! — Он начал исступленно бить себя в грудь. Вокруг, закручиваясь человеческим водоворотом, метались другие люди.

— А куда мы бежим? — вторя старику, спросил Хинта у Тави.

— Не знаю, — ответил тот. В этот момент они наткнулись на Кифу и Двану: те только что вырвались из гущи толпы, с боем отбили свои скафандры и теперь поспешно и сбивчиво надевали их на себя.

— Мальчики! Мальчики! — с радостью отчаяния закричала Кифа. — Я думала, потерялись, погибли… Думала, уже не увижу вас! Бегите к малому южному шлюзу центрального корпуса!

— Зачем? — спросил Хинта.

— Мы собираемся там. Мы знаем, куда дальше.

— И куда?

— На станцию землемеров, — сказал Двана. — Там есть все: оружие, еда, кислород, даже рободжипы.

Тави и Хинта переглянулись.

— Спасение? — спросил Хинта.

— Если прорвемся, — ответила Кифа.

— Там работали мои родители. — Двана добавил эти слова таким тоном, словно сейчас это имело для него решающее значение.

— Ну же, быстрее! — крикнула Кифа. Они побежали прочь из холла.

— А Ивара? — на ходу спросил Тави.

— Я хочу найти мать, — осипшим, измотанным голосом ответил Хинта, — но разве это возможно? Разве мы еще можем выбирать?

Позади них грохнул взрыв столь мощный, что его ударной волной выгнуло и прорвало часть стеклянной стены на другом конце холла. Люди попадали на пол. Те, кто уже успел раздобыть скафандр, спешно натягивали на лицо дыхательные маски. Тави оглянулся, колеблясь, выискивая глазами Кифу, но Хинта не позволил ему повернуть назад.

— Вперед, — прохрипел он, — они смогут выбраться, им проще, им не нужно нести Ашайту.

Через несколько минут они подбежали к назначенному месту сбора. Здесь было на удивление тихо и пустынно — раздевалку этого шлюза уже обчистили, скафандров не осталось. На полу лежало несколько мертвецов; кровь, пена и рвота на лицах говорили о том, что их убил тендра-газ.

— Как страшно, — обнимая плачущего брата, прошептал Хинта.

Канонада, казалось, стихает. Взрывы тоже прекратились, но винтовочная перестрелка еще шла, причем совсем близко, словно бой шел прямо в коридорах здания. Тави опасливо подошел к окну, выглянул на улицу.

— Хинта.

— Что?

— Отсюда видно тот корпус, в котором моя квартира. Тебе надо на это посмотреть.

Хинта отпустил брата, подошел к окну. Двор, час назад ярко освещенный, теперь казался темным — из всех прожекторов уцелели только два. Их лучи, скрещиваясь, рассекали розовато-белую гладь первого снега. Густая метель уже закончилась, сменившись ровным и редким снегопадом. В самом центре освещенного креста лежал мертвый омар. Его антенны стальными пиками поднимались над бесформенной тушей тела. Было похоже, что он погиб в самом начале штурма. На другой стороне двора, в оставленном людьми корпусе, светилось лишь одно окно. И свет в нем был не белым и не желтым, как у обычных ламп, а фиолетовым. Чьи-то тени медленно двигались там.

— Что это? — уже предчувствуя ответ, спросил Хинта.

— Это комната моей мамы, — сказал Тави. — Я знаю ее окно. Это свет от кристалла. Они нашли его.

Хинта лишь качнул головой, тихо опустился на пол и привалился спиной к стене.

— Омары победили. Ты видишь?

Тави встал на колени рядом с ним, расстегнул карман на бедре своего скафандра и показал угол одного из портативных терминалов.

— Нет. Ведь это осталось у меня. Послушай, Хинта, если мы выживем, если донесем это людям, то все будет не зря.

Хинта вздохнул.

— Раз омары здесь, то, скорее всего, мой отец погиб еще несколько часов назад.

— Ты этого не знаешь.

— Он всегда был невезучим. Слабым. Всего боялся. Я знаю, что он погиб. — Тави хотел что-то ответить, но Хинта жестом показал, что не закончил. — Слушай, все в порядке. Меня это не сломит. Не надо меня утешать.

Тави отвел взгляд.

— И все же, ты не знаешь о судьбе отца или о судьбе матери. Они могут быть живы.

— Твоя мать точно жива. Под крылом Джифоя.

На это Тави не ответил.

— Прости, — попросил Хинта, — я не хотел говорить гадость, я просто очень устал.