Земля в огне

То, что предстало перед нами на подступах к Перемышлю и в самом городе, отозвалось острой болью в сердцах гвардейцев, всех наших воинов новым приливом неистребимой ненависти к злобному и коварному врагу. В частях, где это было возможно, накоротке состоялись митинги и собрания-летучки, на которых командиры, политработники и бойцы выразили чувство гнева и неукротимого стремления гнать вражеские войска все дальше и дальше на запад, крушить о уничтожать их, освобождая оккупированную ими территорию.

Получив донесение о столь быстром освобождении Перемышля, генерал П. С. Рыбалко поначалу усомнился в полной объективности информации. По его предположению, могло случиться так, что в черте города завязались затяжные бои и командиры бригад, уверенные в их скором успехе, поторопились донести о полном освобождении Перемышля. Поэтому Павел Семенович несколько помедлил, прежде чем передать радостную весть в штаб фронта.

В полдень 27 июля на южную окраину Перемышля, где я находился в одной из частей нашего корпуса, прибыли два офицера связи из штаба фронта. Они сообщили, что в штабе стало известно об освобождении города, но командарм П. С. Рыбалко почему-то не доложил об этом. Маршал И. С. Конев направил офицеров связи для выяснения обстановки на месте.

Я дал им копию своего донесения, которое уже было отправлено командиру 6-го гвардейского танкового корпуса генералу В. В. Новикову. В нем указывалось, что корпус овладел юго-восточной частью Перемышля, до реки Сан, и соединялся с передовыми частями 1-й гвардейской танковой армии. Разобравшись в обстановке, офицеры убыли, о чем я доложил В. В. Новикову, получив от него приказание оставаться в Перемышле в качестве старшего начальника в гарнизоне.

Вечером того же дня начальник штаба 6-го гвардейского танкового корпуса полковник С. В. Лебедев вызвал меня к телефону и передал приказание генерала В. В. Новикова немедленно прибыть в штаб корпуса, который размещался в нескольких километрах восточнее Перемышля, в местечке Седлиска, в уцелевшем фортификационном сооружении. Доложив обстановку в освобожденном городе, я получил от комкора указания о дальнейших боевых действиях. Василий Васильевич был крайне утомлен. Было похоже, что он приболел. Но всем своим видом давал понять, что не приемлет никакого сочувствия, я старался держаться бодрее.

— Скоро будут передавать по радио приказ Верховного, — торжественно объявил Василий Васильевич. — Подумайте, как известить об этом весь личный состав. Приказ этот — хороший боезапас для солдата.

После знакомых позывных Москвы мы услышали восторженный голос диктора, возвещавший о том, что нами пройдено и завоевано, что «войска 1-го Украинского фронта, форсировав реку Сан, прорвали оборону противника и в результате обходного маневра танковых соединений, конницы и пехоты овладели городом а крепостью Перемышль и городом Ярослав — важными узлами коммуникаций и мощными опорными пунктами обороны немцев, прикрывающими пути на Краков». Части и соединения, наиболее отличившиеся в боях, приказывалось представить к присвоению почетных наименований и к награждению орденами.

Весть, конечно, была окрыляющей. Но в приказе, где назывались фамилии командармов, нескольких командиров бригад нашего корпуса, отличившихся при штурме Перемышля, почему-то отсутствовала фамилия комкора В. В. Новикова.

Василий Васильевич был удивлен и взволнован. Объясняя, чем это вызвано, он подчеркнуто сказал мне:

— Не за свою персону пекусь. Вы это хорошо знаете. Гвардейцы должны были услышать ободряющее слово не только о своих родных бригадах, но и о своем родном корпусе. Это всегда поднимает боевой дух. Да и как поднимает! Вот о чем пекусь, Иван Игнатьевич.

Комкор тут же приказал соединить его с П. С. Рыбалко.

— Павел Семенович, — возбужденно говорил Новиков, — разве наш корпус не участвовал в освобождении Перемышля? Почему он не назван в приказе Верховного?

— Я тоже переживаю, Василий Васильевич, — послышался голос командарма. — Это какое-то недоразумение.

В. В. Новиков попросил меня выйти, решив, очевидно, продолжить разговор наедине. Я тотчас оставил его и направился к начальнику штаба корпуса полковнику С. В. Лебедеву. Посетовав на то, что генерала Новикова не назвали в приказе, Лебедев посоветовал немедленно позвонить командарму и доложить ему обстановку в освобожденном Перемышле.

Генерал Рыбалко, внимательно выслушав доклад, поблагодарил меня за успешное выполнение боевой задачи и поздравил с награждением орденом Красного Знамени. Он сообщил также, что Василий Васильевич Новиков заболел и нуждается хотя бы в небольшом отдыхе. Мне приказывалось временно исполнять его обязанности.

Командарм пожелал успеха и добавил:

— Приказ о дальнейших действиях корпуса вам будет направлен немедленно. Завтра в пять ноль-ноль вы должны выступить в направлении Каньчуга, Кольбушова, Баранув. О выступлении доложите.