Земля вечерних звёзд

В залу ворвались. Архал с двумя своими людьми, еще несколько именитых айэтов, следом спокойно вошла Гайят в сопровождении той же придворной дамы.

Тай встал. Ти-кой прижался к его ногам, вздымая спину дугой.

– Мой властитель, – отчеканил Архал Кальги, вкладывая меч в ножны, едва бросив взгляд на то, что осталось от Хаадида, – я раскрыл измену! Правителя Адья Тэрэк ввели в заблуждение, пользуясь его недугом!

Наконец его бродивший по королевской опочивальне взгляд заметил то, что искал, но пергамент уже прижимал к себе Таржид. За его спиной жался к скамье писец, трясясь от страха.

– Это злобная клевета, мой властитель! – завопил Таржид, ища защиты рядом с ложем наследника трона Адидов.

Архал тоже подошел ближе, всего на несколько шагов, по-видимому, не решаясь, как и остальные, сделать еще хотя бы движение к умирающему. Гайят, та и вовсе застыла у самых дверей.

– Этот свиток нужно сжечь, – настаивал Архал, – глаза Правителя уже ничего не видят, и Таржид, злоупотребляя доверием властителя, впишет то, что пожелает, а не истинную последнюю волю! Или пусть даст мне прочитать то, что там написано!

– Я не отдам последнюю волю наследника трона Адидов в твои руки, Кальги! – визгливо крикнул Таржид ему в лицо. – Но если Архал не верит мне, пусть его сын читает! Ему-то он должен верить!

И Таржид развернул перед Таем пергамент, не давая, однако, в руки.

– «Правитель великой Адья Тэрэк Хаадид из рода Сэмержи, повелитель Адья Щи, Северной провинции, Шейсэма… – перечислял Тай все привычные титулы Правителя, – Шайтьяра, а также Дэльгара, востока и севера Виктийских земель, будучи в своем праве указывать наследника из прямой ветви и усомнившись в способности главного наследника достойно править могущественной Адья Тэрэк, повелевает: передать наследное право на трон Адидов законной дочери Правителя Второй Госпоже Адиже из рода Сэмержи и закрепить за ней и ее наследной ветвью. Сим удостоверена последняя воля Правителя из рода Сэмержи и надлежит к исполнению после оглашения на улицах и площадях Адья Тэрэк».

Последние слова казались смазанными впопыхах. Тай закончил, оглядел остолбеневших айэтов. Гайят застыла, кусая губы, сжав руки перед грудью так, что они побелели.

– Подпись и печать, Тай! – яростно воскликнул Кальги. – Там есть подпись?

– Нет, – ответил Тай.

– Пока нет! – выкрикнул Таржид. – Ты не посмеешь помешать!

– Еще как посмею!

Тай, все ломавший голову над тем, что за дело его отцу до наследия трона Адидов и что за дела у него с Гайят, вдруг понял. Кара богов Адья! Надо же! Не так давно Архал сам поучал Тая: боги не карают, карают люди. А теперь твердит о какой-то божеской каре! И несколько дней назад, когда они ссорились… в самом конце отец бросил так яростно, что это врезалось в память: «Времена скоро изменятся, и, когда ты наиграешься, мне недостаточно будет покаянных слов «прости, отец!». Я тебя заставлю ползать на брюхе, Тай».

Времена изменятся! Он знал! Только такой хитрый ум, как у Архала, мог измыслить такое! Его люди опередили людей Хаадида, первыми привезли в Чатубу черную смерть. Говорить же будут, что это кара богов! И страшиться, чтобы кара не настигла всех адья вслед за их Правителем, уповая на новую Правительницу, на ее заступничество перед богами. На заступничество священного духа Великой Гайят, чье имя она носит! И Первый Советник при ней – Архал Кальги, и никто другой! Хорошо же он заботится о чести Кальги! О будущем рода! Куда уж выше!

Архал вдруг подскочил, силясь выхватить пергамент. Таржид с нестарческой прытью перескочил через ложе, опершись на край. Пергамент выпал, и Тай подхватил его.

– Давай! – Архал протянул руку.

– Нет! – сказал Тай.

– Не отдавай! – заклинал Таржид.

Архал вытянул клинок. Они кружили друг около друга. Отец – с мечом в руке, сын – с пергаментом. Краем глаза Тай видел краешек рукояти, торчавший из-под пышных подушек Правителя, но никак не мог подобраться ближе.

– Хватит, Кальги… – просипел Правитель. – Это моя… воля… Не тебе… менять.

Архал обернулся, и Тай тут же змеей скользнул вперед, выхватывая меч из-под подушек. Богато украшенная синими драгоценными камнями рукоять и светлое лезвие принадлежало когда-то одному из Адидов. Должно быть, властитель Адья Тэрэк, веря в силы предков, велел принести его сюда. Теперь Тай сжимал в руках это сокровище.

Он кинул Таржиду свиток, и тот быстренько расправил шкуру, торопя писца, впопыхах согнувшего перо и быстро выстругивавшего новый кончик.

– Ты в своем уме, – в сильнейшей ярости захрипел Архал, – или вовсе повредился?! Идешь против меня?! Против своего рода?! Не хочешь возвышения Кальги? Что обещал тебе Хаадид? Адижу?

– Нет, – Тай загородил Таржида, подкладывавшего суетливо подушки под бессильную руку Хаадида, – я в своем уме! Впервые за много лет! Потому и решаю за себя! С чего ты взялся решать за весь род? За меня? За моих детей?! – выкрикнул он, вспомнив счастливое лицо Ак Ми Э. – Хочешь, чтобы они всю жизнь положили, расплачиваясь за твои дела? Я – нет! Пусть будет воля богов, какой бы она ни оказалась. Я не стану вмешиваться!