Земля вечерних звёзд

Тай только подивился рассказам вельдов. Складно, хотя по ту сторону лесов даже дети знают, что людей боги сделали. Народ адья – свои боги, линсов – свои, даже презренные квирайя – и те не просто так землю топчут, поклоняясь своим богам зверского вида. Потому и сами, как звери.

Ак Ми Э свернула на тропинку, ведущую в поселок.

– А ваши имена, ну, те, что духи дают, все что-то значат? Как Ак Ми Э, как Сай Дин? Я и слов-то на твоем языке таких не помню, Сан Хи Э. – Новое имя с трудом выговаривалось на их манер.

Она что-то пробормотала, и Таю пришлось переспросить.

– Забывать все, – так же тихо сказала девушка, но Тай на этот раз понял. – Тот, что забыл все.

Он думал, дни поползут, а они полетели, как мошкара. Уже очень скоро все листья облетели, исчезли даже последние лепестки с деревьев тин-кос, и в родовой поселок И Лай пришли снега.

Тай, к своему стыду, оказался никуда не годным охотником. Легким луком, которым его тут снабдили, он забавлялся только в детстве, ведь это не оружие мужчины. Даже степные охотники в Адья Тэрэк промышляют с арбалетами. Потому стрельбу из лука он всегда почитал за детскую игру, забывшуюся уже довольно давно. О силках и капканах не имел никакого представления, да и разъяснить хорошенько сразу всю эту мудреную науку ему не могли, потому что Тай почти ничего не понимал на языке вельдов. Только смотреть за охотниками оставалось.

Выходить же в хлипкой лодке на реку он страшился больше всего, стараясь, однако, не выказывать слишком явно своей слабости. Тай едва умел плавать, да и не плавать, так, барахтаться на поверхности. Мелкий прудик в Альдьяше, где он резвился в детстве, оказался совсем не похожим на полноводный Дун-Суй. Реки столь редки там, где вырос Тай, и воины адья легко переходят вброд эти ручьи, потому каждый раз, как долбленка угрожающе кренилась на одну сторону, он молился про себя богам, чтобы не пришлось переживать позора, утопая в холодной воде.

К тому же Тай еще не совсем оправился от хвори, силы его были подточены холодом и бесконечными переходами по лесу, потому первое время боль в груди слишком часто напоминала о себе. Кляня себя, он бежал за охотниками, пока мог, пока боль не начинала разрывать грудь когтями, и все равно отставал, теряя их из виду. Они неумолимо удалялись, а Тай, с трудом дождавшись, пока люди И Лай исчезнут за деревьями, падал, пытаясь отдышаться. Потом вставал. Снежок то и дело припорашивал землю, потому найти их по следам не составляло труда даже Таю.

Один раз ему таки довелось заблудиться и проплутать два дня в лесу. Как удалось вернуться, он до сих пор не соображал, ведь всего чуть поболе четверти луны с ними по лесу ходил. Верно, время, проведенное в лесах с Ак Ми Э, тоже даром не прошло. Девушка научила стольким приметам, без которых дорогу в поселок ему бы не найти никогда.

Его никто не искал, понял Тай, когда вернулся. Охотники, объяснила Ак Ми Э, исчезают в лесах, только если зверь какой-то заломал. А чтобы кто-то сам дорогу не нашел, такого Нет в И Лай. Потому и искать нет нужды. Духи сами позаботятся, коли захотят помочь. А коли не захотят, то чего такому человеку помогать-то? Однако по той неуемной радости, с которой Ак Ми Э кинулась ему навстречу, Тай понял, что девушка отчаянно боялась за него эти два дня, даже полагаясь на своих духов. Но он ведь вышел, даже в одиночку, нашелся и гордился этим донельзя. Не только вышел, а и не замерз в лесу, не попался ни одной из тех здоровенных тварей, что бродят тут в окрестностях, ходил, старательно избегая звериных троп. В поселке же лишь хихикали, не понимая его успеха. Тай то и дело ловил спиной смешки, злился, хоть и не мог не понимать, насколько ему это на руку сейчас.

Люди И Лай потешались над ним в открытую, теперь их ненависть к адья переросла в презрение. Чего их бояться, коли неуклюжие такие да не соображают ничего? Да, это было Таю на руку, но он предпочел бы ненависть. Невыносима была одна мысль о том, что вельды ко всему еще и насмехаются над ним. За один такой взгляд он открутил бы голову обидчику в Адья Тэрэк, равного бы вызвал на поединок, а здесь приходилось терпеть изо дня в день. И чтобы излить свой гнев хоть как-то, он уходил в лес, подальше от злых глаз, и упражнялся до изнеможения с луком, мстительно ломая стрелы о мерзлую древесину.

Прошло еще немного времени, и Тай стал лучше понимать речь вельдов. Окреп и мог теперь ходить за охотниками. Лишь иногда, когда телу приходилось трудиться слишком тяжко, боль в груди напоминала о себе. Но дело все-таки пошло на лад. Он старался побыстрее схватывать, особенно когда имел дело с улыбчивым У Со. «Ну, ты да-а!» – так охотник удивлялся несуразностям Тая, но смеялся без злобы, потому единственный и пришелся по сердцу. Тай старался к нему поближе держаться, чтобы хоть окликнуть, хоть спросить совета, если что.