Земля вечерних звёзд

– Как ты можешь, – говорила тем временем едва опомнившаяся Ак Ми Э, – указывать, кто угоден духам, а кто нет? Духи решают! Еще луну назад ты твердила, что я проклята, а теперь твердишь, что я угодна духам? Как смеешь ты приходить ко мне с такими словами? За благодарность и поклон – сама благодарствую, только… рада я была Кай Кину помочь, и радость – самая большая награда мне. Знаю уже, и хорошо знаю, что небольшое богатство – людская благодарность. Не надо отрывать у своих детей последние крохи в голод, не надо делиться последним, оставь все как есть. А если и правда захочешь помочь в трудный час, прошу только об одном – не мучай меня понапрасну!

Женщина недобро покосилась на Тая и исчезла с порога, унося с собой мысли о том, что злые духи преуспели в своем деле, отрывая Ак Ми Э от Рода.

Тай молча бросился к порогу. Ак Ми Э, сообразив, куда его несет, повисла на плечах.

– Куда?

– К Ак Ло Тану!

Тай рванулся еще раз, и Ак Ми Э чуть не упала, еле удержалась, ухватившись за его плечо. От испуга за нее пыл Тая немного поутих.

– Я заставлю его правду сказать!

– Нет, нет, не ходи, – просила она.

Нет уж. Если так дальше пойдет, Ак Ми Э спасать от него начнут, а самого Тая преследовать, как провожатого каких-то «злых духов». Сейчас или никогда. В последнее время ему много раз казалось, что он наконец-то научился необыкновенному терпению, огромному, больше, чем степи Адья Тэрэк, но каждый раз обманывался. Вельды снова и снова ухитрялись довести его до бешенства своей непроходимой тупостью. И ведь хотел уже перетерпеть до весны, хотел уйти с Ак Ми Э в милые сердцу края, но нитка его терпения опять оборвалась. Отнять у него Ак Ми Э! Этого никому не удастся! А Ак Л о Тану и подавно!

Девушка все висла на плечах, и он не мог просто отбросить ее с дороги, уйти, хлопнув дверью.

– Понимаешь, не могу, – от волнения он заговорил на адья, даже не соображая этого, – не могу больше его выносить! Летом, после того как спасся, я думал, что Ранжин мне жизнь испоганил! Я ведь знать тогда не знал, что такое – жизнь испоганить на самом деле. Да по мне твой Ак Ло Тан не лучше Ранжина! Но тот хоть интриговал, старался, а у этого само все складывается, к его славе и моему позору!

Пнул ногой очаг, только искры полетели.

– Ранжин что делал? – переспросила Ак Ми Э растерянно и половины не поняв из горячечных речей Тая.

– Ну, придумывал… что сделать, чтобы других выставить как дураков… или врагов, – пояснил он, сбившись со своей дороги к дверному пологу.

– Не надо, – попросила она, заглядывая в глаза, – не надо, только хуже будет. Я знаю, что хуже, что не надо.

– Что, духи сказали? – Тай, не остыв, ляпнул глупость.

– Нет, Ак Ло Тан убьет тебя… – прошептала девушка, теребя его за руку, еще не решаясь отпустить.

– Ну вот, – Тай опять вскипел, – даже ты поверила тому, что болтают про меня в поселке! Даже ты!

– Нет, нет, – она намертво вцепилась в него. – Ак Ло Таи убьет тебя – скажут хорошо, ты убьешь – скажут: мы знали, что люди адья плохие, злые, что не надо верить им, выгонят тебя в лес, совсем выгонят!…

Ак Ми Э продолжала дальше уговаривать, то цепляясь, то поглаживая, то целуя, то заглядывая в глаза, но он и сам уже, хоть гнев никуда и не делся, дымом клубился внутри, понял, что она права. Но если это единственная цена, то сейчас он почти готов ее заплатить… Однако Ак Ми Э была рядом, она не давала ему пойти и погубить себя, и Тай поспешно сел спиною к двери, чтобы не возникло нового соблазна. Когда же весна? Только к середине ночи он смог заснуть, сжимая теплое плечо Ак Ми Э и призывая всех богов Адья подарить тепло этим землям, чтобы он мог, наконец, вырваться из плена.

На следующее утро он вновь проснулся с болью в груди, не сильной, нытье одно, но всерьез встревожился. Неужели на всю жизнь, тронула его ум невеселая мысль, и Тай не стал прогонять ее в который раз. В конце концов, он не женщина. Молча, без вкуса сжевал похлебку из зерна, сваренную Ак Ми Э. Вельды не пекут такого хлеба, как в Адья Тэрэк. Он вспомнил душистый хлеб из черуза, крупного, отборного, что порой просто сминал между пальцами, скатывал и разбрасывал своим ловчим птицам. Как много осталось на родине, чего он никогда и не замечал. Жесткие лепешки вельдов из зерновой травы, что после похода по лесам заменили ему клубни опостылевшей до невозможности травы фэн, поначалу казались необыкновенно вкусными, но теперь… надоели до смерти.