Земля Великого змея

Столько силы было в его голосе, что Ромка замер с поднятой ногой. В это же мгновение ядра крест-накрест хлестнули по волнующемуся в нескольких саженях от его ног морю перьев, просекая в нем кровавые дорожки. Фонтанами взлетели вверх окровавленные ошметки. Веером разложила картечь пасьянсы смерти, отсекая мешиков от горстки смельчаков, во весь рост замерших на гребне баррикады. Бригантины наконец-то смогли отбиться от лодок и поддержать наступающих огнем артиллерии. Мешики дрогнули под огнем, побежали. Вслед им застучали аркебузные выстрелы и полетели со свистом арбалетные болты. Еще немного, и на большой круглой площади не останется ни одного мешика. Ни одного живого мешика, поправил себя Ромка.

— Desmontar los montones. Limpiar el paso![82] — донеслось снизу.

Ромка оглянулся. Добравшиеся до места битвы как раз к шапочному разбору, талашкаланцы уже вытаскивали из основания баррикады крупные камни. А за ними в боевой порядок строилась кавалерия. То ли у Кортеса была карта, то ли кто-то увидел, что за площадью дамба расширяется и у рыцарей появляется пространство для маневра. Теперь немного воинского везения, которого Кортесу было не занимать, и на плечах убегающего противника конница может дойти до стен Мешико. Опора под ногами Ромки дрогнула, и он поспешил отойти на край баррикады. После долгой позиционной возни и свальной рубки ему хотелось посмотреть на красивую победу. Его солдаты тоже не стали спускаться вниз, а, рассевшись вокруг, наблюдали, как конники строятся в боевой порядок, опускают забрала, копья и начинают разгон.

В детстве, начитавшись книг из библиотеки князя Андрея, Ромка часто воображал, как он сам садится на коня, берет в руки копье и выезжает на ристалище биться за честь прекрасной дамы, и сердце его сладостно замирало. Увы, в конном строю ему сражаться пока не довелось, и оставалось только завидовать товарищам, которые, уже миновав площадь, гнали мешиков по дамбе, выцеливая копьями касиков в ярких плюмажах и давя копытами мелкую сошку.

Но что это? Лошадь одного из рыцарей, вырвавшегося далеко вперед в погоне за очередным касиком, оступилась. Копыта ее заскользили на разъезжающихся досках, и вместе с всадником она рухнула в озеро, сразу скрывшись под водой. Ромка вскочил. Как?! Там воды-то курице по колено! Было. Еще один всадник, не успев остановиться, слетел в яму. Лошадь забила копытами, поднимая тучи брызг. Что-то тянуло ее на дно, не давало выбраться. Несколько рыцарей спрыгнули с коней и засуетились на краю, шуруя копьями во взбаламученной воде, надеясь, что скрывшиеся под ней ухватятся и их можно будет вытянуть на поверхность. Остальные сбились в кучу, испуганно озираясь. У одного не выдержали нервы, он развернул коня и поскакал обратно к баррикаде. Что-то темное и острое на миг высунулось из земли и ткнулось коню в незащищенное брюхо. Норовистый жеребец подпрыгнул, выгнув дугой спину. Всадник, взмахнув руками, вылетел из седла и упал на самый край дамбы. Высунувшиеся неизвестно откуда бронзовые руки потащили его вниз, под насыпь. Прямо под копытами одной из лошадей открылся люк, и она ухнула туда передними ногами. Забилась, пытаясь выбраться, да так и не смогла. Еще один всадник решил прорваться вперед, но под ним тоже открылась хорошо замаскированная ловушка. Вдоль насыпи к месту избиения кавалеристов потянулись мешикские лодки.

Ромка оглянулся на корабли. С них заметили происходящее, но не тронулись с места. Вокруг площади и дальше лежала огромная отмель, сплошь утыканная заградительными сваями. Пока обойдут, на дамбе уже никого в живых не останется. Бросил взгляд назад, на вторую и третью роты, копошившиеся внизу у отбитых орудий. Схватил за ворот ближайшего испанца и заорал ему в ухо: «Беги вниз, скажи, чтоб шли на выручку», и стрелой слетел вниз. За ним горохом посыпались солдаты его батальона.

Он мчался вперед, не чуя под собой ног, не замечая, что забыл нацепить обратно снятый после боя за баррикаду щит. Сбоку за левым плечом вдогон застучали сапоги Мирослава. Поравнявшись с Ромкой, он мотнул головой, мол, все на месте, мы с тобой, и чуть поотстал, формируя привычный боевой порядок.

Впереди творилось неладное. Повылезавшие из лодок мешики длинными, похожими на алебарды крюками тянули с седел бешено отбивающихся рыцарей, подсекали ноги коням, кололи их копьями в не защищенные доспехами животы и шеи. Стянутых бросали в лодки и отвозили подальше от берега. Кортес и еще десятка полтора всадников, поставив лошадей крупами внутрь круга, рубились как черти, но справиться с наседающим врагом не могли.

Всадники пошли на прорыв, одновременно рванув с места. Топча не успевших убраться с дороги мешиков, они понеслись к рукотворному провалу, отделяющему площадь от дамбы. Несколько кабальерос слетели с коней, будто натолкнулись на невидимую преграду. Одна лошадь споткнулась о брошенное под ноги копье и кувырнулась через голову, подминая под себя всадника. Кортес получил копьем в бок, пошатнулся, но кираса сдержала удар.