Земля волшебника

– Конечно, не сплю, тоже выдумала! – Возмущение даже изображать не пришлось: Квентин для нее был скорее старшим братом-всезнайкой. – За кого ты меня принимаешь?

– Значит, ты просто живешь и работаешь круглые сутки с загадочным мужчиной старше тебя, – уточнила Челси.

– Тебя, случайно, не Пятницей звать? – ввернул Уортон.

– Все далеко не так интимно, как вам представляется. Мы просто живем в одном доме, и я ему помогаю.

– Да какой уж там интим. Фу, – сморщилась Челси.

– Ну почему же, – вступилась Люси. – Ему сколько, сорок?

– Тридцать, – поправила Плам.

– Извини, это я из-за его волос промахнулась. Хочу сказать, что он не Гумберт-Гумберт все-таки. Не та ситуация.

– Правильно, не та. Нет вообще никакой ситуации!

– Ладно, ладно. – Дарси примирительно вскинула руки. – Намекни тогда хотя бы, над чем вы таким работаете.

Плам прямо разбирало сказать что-то в защиту себя и Квентина. Его проект с какого-то момента стал их общим делом – ей хотелось, чтобы у них все сработало.

– Вам это покажется странным. Потом, я совсем не хочу принижать вашу будущую деятельность, даже если вы собираетесь только кайф ловить и смотреть световое шоу на потолке.

Челси изобразила двумя пальцами V, знак победы.

– Я все это уважаю, просто сама выбрала другой путь. Именно путь, потому что ведет он неизвестно куда. Не буду входить в подробности, но Квентин проявил себя просто блестяще. Это новый уровень магии, нечто большое, трудное и очень рискованное. Может, и я когда-нибудь возьмусь за что-то в этом же роде.

Плам замолчала и допила свое пиво. Ее речь, без самокритики и обычного юмора, немного смутила всех… ну и пусть.

– Так что же… – начала Дарси.

– Хочешь знать, чем мы занимаемся? Магией. И если все получится, то это будет хренов шедевр.

Вот так. В магии нет ничего смешного, хотя это и не совсем правда – к магии они не приступали пока.

Не приступали, да, но этот момент близился с каждым днем. Подготовительные меры на четвертом этаже начинали приносить результаты. Как-то утром, когда во все окна наверху лилось манхэттенское солнце, Плам заметила, что одно окошко на задней стене потемнело и смотрит в другое место и время, в серый болотистый край ранним вечером. Вода, из которой торчала трава, тянулась до самого горизонта.

Плам потрогала стекло, не по сезону теплое на фоне всех остальных.

– Что за черт?

– Ни малейшего понятия, – сказал Квентин.

Его спине стало лучше, но помощь все еще требовалась, и Плам при нем исполняла роль ученика чародея. Сначала она думала, что осознание реальности Филлори погрузит ее в депрессию, но вместо этого обрела нежданную легкость и свободу. Возможно, все эти годы ее угнетала как раз борьба с собственным четуинством, а не само четуинство.

Весь длинный, холодный день они завершали магическую защиту на плоской, липкой рубероидной крыше своего дома. Если какой-нибудь спутник снимет их, Гугл-Земля покажет до чертиков странную картинку.

– Расскажи мне про Элис, – попросила Плам, рисуя знаки черной краской на черном. – Я ведь почти ничего не знаю.

Квентин молчал долго, и Плам уже стала бояться, что перешла черту. Он рассказал ей только самое основное, без всяких деталей, о которых явно не хотел говорить.

– Что ты хочешь знать? – спросил он в конце концов.

– Какая она была, чем интересовалась и прочее. Я видела ее призрак, или ниффин, как он там называется, но этим наше знакомство и ограничилось.

Квентин встал и помассировал поясницу.

– Она была классная. Добрая, с юмором и с большой придурью. Умнее меня, в том числе и как маг. Делала такое, до чего я и теперь не допер. Это характеризовало ее как личность, и чувствовалась в ней сила, которую я больше ни в ком не видел.

– Ты был влюблен в нее? Я знаю, вы были парой, но все-таки.

– По уши. Беда была в том, что я до нее еще не дорос и наделал кучу ошибок. Считал важным то, что никакого значения не имело.

Плам тоже встала, притомившись и обгорев на солнце. Штаны отклеились от крыши с подозрительным треском.

– Мне сдается, ты о чем-то умалчиваешь.

– Я, видишь ли, переспал с другой девушкой. – Плам стало неловко за свой вопрос, но Квентин продолжал откровенничать: – А Элис отплатила мне той же монетой. Я чуть не испортил все окончательно – а когда опомнился, стало поздно. Она погибла.

– Да, паршиво. Мне очень жаль.

– Я долго перемалывал это.

У Плам в романтической области – единственной, где она не боялась отстать от ровесников – пока ничего глобального не случалось, но она гордилась своим умением разбираться в чужих любовных коллизиях.

– Ты думаешь, вы снова будете вместе, если тебе удастся ее вернуть? В смысле, ты ее еще любишь?

– Я ее больше не знаю, Плам. Прошло много времени. Я теперь другой человек – надеюсь, по крайней мере. Там будет видно.

– Но ты готов возобновить отношения.

– Если она захочет. Только «возобновить» не совсем то слово. Мы просто начнем все заново.

Оранжевый закат просачивался сквозь густой, токсичный городской воздух. Плам хрустнула коленками.

– Я вот чего не пойму. Если вы так плохо расстались, почему ты думаешь, что она тоже любила тебя?

Квентин снова принялся размешивать вонючую краску.