Земля за Туманом

— Вероятно, у русинов так принято, — ответил Плоскиня. — Кроме того, Алибек водит дружбу почти со всеми знатными русинскими вельможами и боярами-нойонами.

Субудэй покачал головой:

— До чего же у этих русинов все сложно! Когда управители и преступники переплетаются, подобно невычесанному конскому хвосту, наверное, в самом деле, трудно искать правду и управу на преступающих закон. И все-таки объясни мне, Плоскиня, как может разбойник дружить с вельможами, обязанными блюсти порядок в городе?

— Он платит вельможам. Так говорит Лука.

— Не понимаю! Что платит? Дань?

— Нет, не дань, воевода. Алибек платит большую мзду. За это ему позволено спокойно жить и лиходействовать.

Субудэй тряхнул головой:

— Тогда скажи, как может вельможа брать плату от дээрэмчина? Разве ханский слуга служит разбойничьему вожаку? Разве слуге русинского Пэрэздент-хана не дают денег за службу из ханской казны?

— Дают, и Лука говорит, что дают немало. Но в затуманных землях мздоимство — обычное дело. Русины привыкли платить своим вельможам, нойонам и даже простым нукерам, а те в свою очередь привыкли получать плату.

— Какая неразумная страна!

— Лука говорит, что за плату там можно делать все или почти все. Просто кто-то платит больше, кто-то меньше, кто-то чаще, кто-то реже. Алибек платит много и часто. Поэтому над ним нет ничьей власти и он волен поступать, как пожелает.

* * *

Субудэй неодобрительно прицокнул языком.

— Все равно не могу понять! Если вельможа или сановник возьмет подношение один раз, этого, возможно, никто и не заметит. Если возьмет второй раз, об этом заговорят. Если возьмет третий раз, слухи дойдут до ханского наместника или до самого хана. Мздоимствовать же постоянно… Разве русинские вельможи не боятся гнева своего Пэрэздент-хана? Джебе! — Субудэй повернулся к молодому темнику. — Что сделал бы наш Великий хан, если бы такое безобразие случилось в его землях?

— Он велел бы сломать хребты и дээрэмчинам, которые платят мзду, и тем, кто берет разбойничьи деньги, — не задумываясь, откликнулся нойон.

— Нет, Джебе, нет, — оскалился Субудэй. — Это была бы слишком легкая смерть. Такой казни он подверг бы воров и убийц, которые нападают в ночи на одиноких путников, идущих со словами мира. А мздоимцев и мздодателей Великий хан приказал бы сварить живьем. В одном большом котле. На медленном огне. Разве стал бы после этого кто-нибудь предлагать или брать мзду?

— Нет, мудрейший Субудэй, — отозвался Джебе. — Никто не стал бы.

— Мздоимство — корень столь многих бед, что этот порок нельзя ни прощать, ни тем более поощрять, — яростно сверкнул глаз старого полководца. — Там, где платится мзда, у вельмож, нойонов и нукеров пропадает усердие в службе. Плохая служба не способна поддерживать должный порядок. А при отсутствии порядка рушатся незыблемые устои.

Голос Субудэя делался все глуше и злее.

— У народа теряется уважение к Джасаку, который карает одних, но ни в чем не препятствует злодеяниям других. Все переворачивается с ног на голову. Наступает время беззакония и произвола. Честным людям приходится платить не только мзду вельможам-управителям, но и дань таким вот Алибекам. И любое царство, сколь бы великим оно не было прежде, в итоге разваливается, подточенное изнутри, словно трухлявый пень, ибо никому, кроме мздоимцев и дээрэмчинов, такая страна не нужна. Такая страна постепенно гибнет сама и сгнивает, как кусок тухлого мяса, или быстро распадается на куски под натиском внешнего врага — пусть даже слабого и не способного к долгой войне, но живущего по закону и по правде, равной для всех.

Субудэй перевел дух. На некоторое время в гэре повисла тишина.

— Скажи, Джебе, — после недолгой паузы вновь заговорил Субудэй, — если бы мои воины не отдавали мне и хану положенную часть добычи, а платили мзду за то, чтобы их не изматывали длительными походами и тренировками и чтобы их не посылали на смерть, разве смог бы я побеждать?

— Нет, мудрейший Субудэй, — ответил Джебе.

— А смог бы я с такими воинами защитить добро, которое они бы мне подносили, и кочевья, которые мы бы имели?

— Нет, мудрейший Субудэй, — ответил Джебе.

— Служили бы они мне верно? Дрались бы за меня честно?

— Нет, мудрейший Субудэй, — ответил Джебе.

— Так почему же русинский Пэрэздент-хан и его наместники не понимают таких простых вещей и не изводят со своих земель опасную заразу? Почему не поступают с мздоимцами так, как должно с ними поступать? Или они настолько слабы, что у них не хватает сил совладать с распоясавшимися дээрэмчинами и собственными алчными вельможами? Так может быть… — по губам Субудэя скользнула хищная усмешка. — Быть может, им требуется помощь в этом деле? А, Плоскиня?

Старый монгол вновь смотрел на уруса-толмача.

— Я не знаю, воевода, — бродник растерянно замотал головой. — Полагаю, этого не знают ни Лука Ныч, ни Алибек. Думаю, ответить на твои вопросы сможет только русинский правитель или его наместник из большого града.

— Что ж, похоже, пришло время встречаться с русинскими правителями, — задумчиво проговорил Субудэй.