Земля забытого бога

– Да, о пластине там написано, я отразила эту часть достаточно точно.

– А в конце книги, где написано совершенно неразборчиво, я не смог прочесть, а ты вот разобрала, там у тебя говорится, что пластина выпала из рук умирающего автора и провалилась в щель в полу помещения. Мне ясно, что умирающий человек не мог такое написать, соответственно, предположив, что это твой художественный вымысел, я хочу понять, что же написано в реальности?

Панина рассмеялась, обняв Садомского еще крепче.

– Стасик, ну да, это я выдумала, это же синкопа, усиление трагичности момента и ожидание продолжения повествования. Так вкуснее.

– Я понял, а что же там в действительности?

– Довольно обыденно. Но красные чернила в конце и правда похожи на кровь.

– Я видел. Что с пластиной, куда он её дел? И была ли она там?

Анастасия Валерьевна расширила глаза, приблизив лицо к красивому подбородку Садомского, и шутя укусила его.

– Стасик, так тайна тут существует, я лишь случайно угадала ход событий? Ты ищешь золотую пластину с ликом богомерзким и персидскими письменами весом… Ой, не помню вес, а там было написано же…

– Тридцать золотников, – скромно напомнил Станислав Николаевич, вновь показав великолепную память.

– Да, точно, так и было написано. А это сколько в нормальном исчислении?

– Примерно сто тридцать граммов.

– Ну, совсем немного, – протянула разочарованная Панина, – это же по нынешним ценам тысяч триста? Мелко плаваете, Станислав, – засмеялась она.

– Ну, что уж попадается, – улыбнулся Садомский, но Панина не отставала:

– Ага, я поняла, это не просто золото, это реликвия, а стоимость реликвий выше стоимости золота. Я права? Наверно, пластина стоит миллионы долларов?

– Нет, Настя, она стоит не больше полумиллиона рублей. Это пластина типа пайцзы, пропуска для важных слуг, они довольно распространены на территории Китая и Монголии, – Станислав Николаевич хотел перевести разговор от пластины и ее цены в другое русло.

– А зачем она тебе?

– В нашем отделе золотые пайцзы – редкость, хотелось получить экземпляр, – соврал Садомский, – но ты так и не сказала, что в книге написано на самом деле.

– Да вроде все просто – Михаил, автор этой трогательной книжонки, сообщает, что свои скудные сокровища, а именно: свою книгу, книгу «Путешественник» и книгу на персидском языке – он отдает девице… Ну той, которую любил беззаветно, а не как ты меня, Садомский.

– А пластину?

– И пластину тоже, так и написано, все перечислено.

– А имя девицы есть?

– Конечно, Груня, я же все написала. Ты такой зануда, когда говоришь о работе!

– Прости меня, Настя, но Груня – это мало что дает. Только Груня и все?

– Нет, Садомский, он написал ее полное имя.

– Так скажи его мне, пожалуйста.

– Как ты мне надоел! Старый ученый червь! Вместо ласк и прекрасных слов о любви, вместо комплиментов и восхищения женщиной, как источником вдохновения и наслаждения, ты требуешь от меня непонятно что. Сейчас. – Анастасия Валерьевна грациозно выскользнула из-под одеяла, подошла к столику, на котором лежал ноутбук, открыла его, слегка нагнувшись. Свет от монитора высветил соблазнительные формы её тела, мерцающую шелковистую кожу. Панина элегантно пробежала тонкими пальцами по клавиатуре, дерзко развернулась к Садомскому и произнесла: – Ну вот, Агриппина Спешилова. Это всё, что тебе было от меня нужно?

Станислав Николаевич хотел сказать «нет», но Панина прыгнула на него, как пантера, не дав даже вздохнуть. Сопротивляться было абсолютно бесполезно.

* * *

На следующий день Станислав Николаевич уверенным, как всегда, шагом вошел через служебный вход в здание музея, поднялся к себе, разобрал текущие дела, подписал несколько командировок в Европу для сотрудников, отметив, что его не привлекли к незначительным выставкам в мелких городках, и был этим обрадован, хотя раньше всегда проявлял недовольство. Но сейчас у него была вполне осязаемая цель. На середину недели была назначена встреча с олигархом, почти все для неё было готово, но нюансы стоило уточнить. Поэтому, выпив кружку бодрящего кофе, Станислав Николаевич вызвал к себе опытного и тихого сотрудника – Вадима Павловича. Тот нехотя пришел через полчаса, шаркая по вытертому паркету немыслимыми войлочными тапочками.

– Уважаемый Вадим Павлович! У меня к вам есть одна просьба. Насколько я знаю, вы не очень заняты сейчас?

Вадим Павлович задрал морщинистый нос к потолку, всем видом давая понять, что дела есть, а на пенсию ему еще рано, а уж увольнять его никак нельзя.

– Я не в обиду вам и не для порицания так говорю. У меня есть имя и фамилия человека, который якобы жил в восемнадцатом веке в Российской империи. Да что там один человек, вы историк опытный, архивная работа вам не чужда, дам несколько имен. Не смогли бы вы для меня узнать, жили эти люди на самом деле или их имена вымышленные?

Вадим Павлович поправил очки и изрек:

– Станислав Николаевич, ну это же элементарно, но с условием, что известна хотя бы губерния, а лучше уезд. Ревизские сказки просмотреть, опять же метрические книги…