Земля забытого бога

Но ни того ни другого у Алексея не было. Идти было надо, ноги слушались с трудом, голова болела, спина саднила, теплая кровь промочила футболку под курткой и уже засохла, но при каждом движении заскорузлая ткань отрывалась от раны, и та давала о себе знать резкой болью. Примерно определив направление на Лябово, Алексей поплелся по лесу туда. Тропинки то появлялись, то исчезали в траве; то ли это были человеческие следы, то ли звериные, но по тропинкам идти было легче, и Алексей держался их. Несколько раз он возвращался в места, которые уже вроде проходил, выбирал новое направление и шел дальше, иногда отдыхал на поваленном дереве, и судя по времени его блужданий вроде уже должна показаться деревня, но деревня всё не появлялась. Шумов от реки – единственного его ориентира – уже давно не было слышно. Пару раз Алексей отчаивался, понимая, что заблудился, но вновь поднимался и шел дальше, пытаясь отыскать хоть какие-то приметы, по которым можно было ориентироваться. Так прошло несколько часов, начинало вечереть, усталость накопилась, и Алексей был готов сдаться и начать орать «спасите», чего очень стеснялся.

Неожиданно он вышел на довольно утоптанную дорогу. Он оставил мысль кричать в пустоту и поплёлся по дороге, правда, сначала долго решая, в какую сторону по ней идти. Решил верно, потому что через некоторое время лес расступился, показались ветхие крыши деревянных строений еще советского типа, похожих на бараки и дачные домики времен развитого социализма. Алексей воодушевился, но, споткнувшись, упал, голова загудела, он закрыл глаза, пытаясь отогнать боль, а когда открыл, над ним стоял огромный пёс и недобро скалил зубы.

– Собачка, – попытался Алексей расположить пса к себе, но тот уронил огромный сгусток слюны и зарычал.

«Вот еще и собака сейчас загрызет, всё к одному, чего-то не везет мне в этой жизни», – подумал Алексей и притворился мертвым, что было нетрудно.

Пес хрипло залаял, в ответ издали послышался человеческий голос, который несказанно Алексея обрадовал:

– Кто там еще? Шляются все время, не отдохнуть. Опять небось на моторашках своих приперлись, ездют, ездют, чего ездют…

Шаги приближались, Алексей, приоткрыв один глаз, увидел человека вполне лесного вида – в старой энцефалитке, немыслимой шапке и засаленных штанах цвета хаки, заправленных в скатанные болотные сапоги.

– Чалый, фу! Кто тут? Да он еще и пьяный валяется, совсем стыд потеряли, приезжают в научное учреждение, мало ли, что в лесу, тут же государственная собственность! Фу, говорю, Чалый, не трожь его, заразишься еще чем!

Алексей, увидев, что пес отошёл и вьется у ног человека, решился пошевелится.

– Я не пьяный, покалеченный немного. Вы бы не могли собаку подержать?

Человек взял за ошейник пса, удивленно посмотрев на Алексея, тот поднялся с трудом, раны на спине и голове опять дали о себе знать, голова пошла кругом и его вырвало прямо на дорогу.

– Да пьяный ты, вон чего нагадил, – пробормотал человек, но усомнился и ушел куда-то к строениям. Вскоре пришел вновь, но уже со вторым, похожим на него мужичком в энцефалитке, отличавшимся лишь некоторым благообразием. Впрочем, может, этот эффект давала аккуратно подстриженная борода.

Второй человек осмотрел сидящего прямо в траве у дороги Алексея и покачал головой:

– Не, Петрович, не пьяный он. Да и откуда пьяному прийти, тут до ближайшей деревни километров десять. Ну-ка… – человек склонился над Алексеем еще раз. – Да у него башка раскроена. Гражданин, ты откуда?

Алексей неопределенно махнул рукой, говорить стало сложно, перед глазами все кружилось, снова тошнило.

– Петрович, давай-ка его ко мне, неладно с ним чего-то. И приведи эту, с биофака, Лену, она же у нас за фельдшера.

– Так девки уже все опять шампанского напились, Леонидыч. Чего ты им потакаешь? Толку от нее, сами посмотрим.

– Что мы с тобой насмотрим-то, веди, говорю.

Два человека, сопровождаемые любопытным, но уже не злобным псом, подхватили Алексея под руки и потащили к домику, где его уложили на кровать с панцирной сеткой, укрытой старым матрасом под ситцевой простынёй. Голова по-прежнему кружилась, спину саднило. Вскоре в дом прибежала девчушка, маленькая, молодая, чернявая. В неверном свете электрической лампочки, горевшей под потолком дома, увитой мошкарой и комарами, глаза девчушки сверкали, как куски антрацита.

– Павел Леонидович, а кто это? – весело спросила девчушка.

– Какая тебе разница, Лена, давай доставай, чего у тебя там есть.

– Так у меня же только бинты, вата, йод и немного таблеток. Поднимите голову, пожалуйста, – попросила Лена Алексея.

Тот с трудом оторвал ее от подушки.

– Ой, Павел Леонидович, у него же открытая рана, кожа разорвана, кровь. Что делать-то?

Бородатый мужчина вздохнул, подставил табурет поближе, осмотрел разрушения на голове Алексея.

– У тебя скобки есть?

– Какие скобки, я же не врач, я биолог, да и то не закончила.

– Ладно, вон на столе степлер, дай-ка мне, – Павел Леонидович указал Лене на стол, та с содроганием передала ему инструмент для сшивания страниц.

– Вы что, ему прямо степлером будете сшивать?