Земля Жар-птицы. Краса былой России

Заимствуя темы и декоративные мотивы у природы, черпая их из любимых сказок и легенд, простые люди по всей русской земле с юмором и неиссякаемой выдумкой украшали самые обычные вещи, которыми они постоянно пользовались в жизни. Яркими красками они расписывали сани и таратайки, покрывали резьбой наружные детали на избах; миски, ложки, солонки, подсвечники, прялки, даже рабочие инструменты украшались ажурной резьбой и росписью. Используя всегда бывшие под рукой материалы, — дерево, глину, солому, лен — мастера создавали столь изящные в своей простоте вещи, что их правильнее называть произведениями подлинного, а не так называемого «народного» искусства. Предметом особой гордости русских всегда была традиция высочайшего индивидуального мастерства, проявлявшаяся на всех уровнях, поэтому деревенский мастер одинаково умело обращался и с более дорогими материалами, когда ему случалось работать в царском дворце.

Нечего и говорить, что Россия — это страна искуснейших плотников, тонко чувствовавших душу дерева. Мастера никогда не испытывали недостатка в материале, ибо во все времена их окружали бескрайние русские леса. Древесина всегда была дешевой, а в небольшом объеме — бесплатной.

В былой России избы, дворцы и поразительной красоты церкви — все строилось из дерева. Граф Шереметев возвел в начале восемнадцатого века великолепный деревянный дворец в окрестностях Москвы, в Останкино. В его проектировании и строительстве участвовали только крепостные: архитекторы, художники, резчики и столяры-краснодеревщики. Все в этом дворце было из дерева — дуба, липы, березы и ореха. Колонны вырезали из цельных стволов и покрывали штукатуркой, чтобы они выглядели, как мраморные. Резная позолоченная отделка обрамляла окна, дверные проемы и парадные входы; большими резными панелями были обшиты стены. При укладке великолепного паркета использовали самые разные породы дерева. Люстры, огромные вазы, сфинксы также были сделаны из дерева и покрыты позолотой и бронзовой краской. Мебель, рамы и канделябры украшали искусно вырезанные цветочные гирлянды, розы, васильки, ромашки, колосья пшеницы, человеческие фигурки, змеи, львы и горные козлы. Все это также было из дерева.

Особенно красивы русские деревянные церкви, в своих силуэтах сохранившие черты древнего храмового зодчества. Небольшие, изящные, с устремленными в небо восьмигранными шатрами — эти церкви словно впитали в себя поэзию окружающей природы, деревьев, цветов. Они дожили вплоть до революции 1917 года, однако сегодня большинство из них исчезло и трудно найти церковь, поставленную ранее восемнадцатого века.

И все-таки время чудом сохранило для нас подлинный шедевр деревянного зодчества и плотницкого мастерства — церковь Преображения Господня, одну из двух церквей, стоящих на крохотном островке Кижи, среди 1625 островов Онежского озера.

Согласно легенде, сам Петр спланировал этот храм в одном из путешествий по Северу. Церковь была освящена в 1714 году в память Петровской победы под Полтавой. По другой версии, Преображенскую церковь поставил крестьянин по имени Нестор; рассказывают, что, окончив работу, Нестор забросил топор в озеро, дабы не послужил он иной, не столь высокой цели. Но кто бы ни построил церковь — она чудесна. Двадцать два малых купола пятью ярусами поднимаются к главному, достигая высоты 40 метров. Церковь срубили «на глазок», не применяя никаких инструментов, уже известных в ту пору в строительном ремесле. В ней нет ни одного гвоздя, ни одной железной скобы: искусные мастера соединяли бревна «в лапу». Работали исключительно топором — стамеска, долото, бурав использовались только при резьбе декоративных украшений. Деревянный иконостас и паникадило покрыты кружевной резьбой и позолочены. Подобно одинокой рождественской ели среди снегов, возносится этот храм над поверхностью озера, далекий и нереальный как сон.

Русские мастера столь виртуозно владели простым топором на коротком топорище, что вплоть до двадцатого века он оставался их излюбленным плотницким инструментом. Лев Толстой писал, что ему приходилось встречать плотников, легко вырезавших топором ложки. Барон Гакстгаузен в своих воспоминаниях писал об одном из русских плотников: «Он не знает никакого другого инструмента, кроме топора и стамески. С ними плотник странствует по всей России, везде находя работу. Если внимательно присмотреться к тончайшей резьбе, украшающей крестьянскую избу, то покажется, что такое чудо невозможно создать столь тяжелым и грубым инструментом. На севере с его бескрайними лесами крестьянин, которому нужна доска, рубит целое дерево и обтесывает его топором, чтобы получить доску нужной толщины.»