Земля Жар-птицы. Краса былой России

Вся эта суетная жизнь столицы до середины шестнадцатого столетия была практически неизвестна европейцам, которые с начала татаро-монгольского нашествия почти полностью потеряли Россию из вида. Впрочем, ради справедливости, надо заметить, что несколько отважных путешественников все же проникли в эту страну Один из них, барон Сигизмунд фон Герберштейн, был направлен в Москву в 1517 году в качестве посла императора Священной Римской империи. Отношение русских к гостям с Запада было наглядно продемонстрировано во время приема фон Герберштейна Великим князем Василием. Вся церемония оказалась довольно унизительной для достоинства посла. Фон Герберштейну пришлось длительное время просидеть в полном молчании, и его внимание привлекла большая серебряная лохань, стоявшая на столике у локтя правителя. В ней была вода, и по окончании церемонии приветствия посла Великий князь совершил омовение рук после общения с нечистым католиком с Запада.

Герберштейн дважды посетил Россию, а, вернувшись в Европу, с удивлением и ужасом описал странные обычаи русских «варваров»: он рассказывал о страшном холоде, о том, что женщины воспринимают побои от своих мужей как доказательство супружеской любви, что русским нравится ощущать себя рабами и они не стремятся к свободе. Из книги Герберштейна, опубликованной в 1549 году, европейцы почерпнули основные представления о России, оказавшиеся столь сильными, что их веками воспринимали как абсолютную истину. Некоторые из тех представлений бытуют и сегодня.

В середине шестнадцатого столетия англичане ничего не знали о России. Московия представлялась им далекой и чрезвычайно загадочной. Во времена Шекспира верили, что русские поклоняются идолу, в виде золотой женщины, и что у них процветает людоедство. Ходили слухи, что страна наводнена странными созданиями, похожими на «баранцев», или растительных барашков — существами, по форме и внешнему виду напоминающими ягнят, но произрастающими на стеблях. Говорили также, что страну населяли «скифы», которые устраивали чужеземцам теплый прием, а затем, убив гостей, пили их кровь, смешивая ее с молоком.

Но в 1553 году, во времена Эдуарда VI, англичане, с завистью наблюдавшие за тем, какие богатства доставались испанцам и португальцам в Новом Свете, вознамерились и сами отправиться на поиски сокровищ. Отважный исследователь Себастьян Кабот, возглавлявший компанию предприимчивых купцов-землепроходцев, был уверен, что можно найти новый путь к сказочным богатствам Китая и Индии, обогнув с севера норвежский мыс Нордкап. Вдохновленные Каботом, английские купцы, затратив немалые средства, снарядили три судна — Bona Esperanza[6], Confldenza[7] и Edward Bonaventure[8].

Этим судам предстояло пройти под парусами за самый северный форпост цивилизации, за который не заглядывал ни один английский корабль, если не считать мифического путешествия в дни короля Альфреда. Их трюмы были заполнены английским сукном, всевозможными огнестрельными орудиями и провиантом — чаем, галетами, беконом и сыром — с расчетом на долгие месяцы пути. Капитаном Bona Esperanza и адмиралом этой маленькой флотилии был сэр Хью Уиллоби, доблестный моряк и настоящий джентльмен, участвовавший в сражении с шотландцами при короле Генрихе VIII. Другим судном — Bonaventure — командовал Ричард Ченслер, вдовец с двумя маленькими сыновьями.

Несмотря на то, что Кабот строго-настрого наказывал капитанам не упускать друг друга из вида, у побережья Норвегии, недалеко от Лофотенских островов, при ураганных ветрах и сильных туманах судно Уиллоби и Confldenza куда-то исчезли. Ченслеру так и не довелось их снова увидеть. После бесплодных поисков он и его спутники, небольшая команда из 48 человек, в которой были священник, два купца, лекарь, плотник и «семеро искателей приключений», решили продолжить плавание, чтобы убедиться в существовании северного пути и испытать судьбу.

И так, Bonaventure в одиночестве шел под парусами по незнакомым ледяным водам среди безмолвных и необитаемых островов с неприступными скалами, выступавшими над поверхностью воды. Три месяца спустя, 24 августа, Ченслер достиг того места, «где никогда не наступала ночь; было все время светло, и солнце не заходило, ярко освещая огромное величественное море.» В свете нескончаемого дня он вошел под парусами в огромный залив. Рыбаков в лодках, заметивших странное судно, охватил ужас, и когда капитан сошел на берег, люди падали пред ним ниц, порываясь поцеловать его ноги.