Земля Жар-птицы. Краса былой России

На смену пышности елизаветинского барокко, выразившейся в творениях Растрелли, пришел строгий и величественный неоклассицизм, который полностью отвечал философским взглядам Екатерины и ее стремлению к власти. С этого времени общественные здания следовало строить с импозантными фасадами, соответствующими представлению Государыни об императорском могуществе. Новый стиль не только отражал ее собственные вкусы, но и, что было важно для Екатерины, позволял идти в ногу с Европой, где в середине восемнадцатого века модным течением стало подражание античности. Впервые русские оказались полностью вовлеченными в духовные искания Европы. Россияне, — не только аристократы, но также художники и архитекторы, — путешествовали по всему континенту, знакомясь с культурой других стран и впитывая идеи, распространившиеся в ту эпоху по всему миру, — идеи, на удивление сходные. Античные идеалы в архитектуре были в восемнадцатом веке столь популярны, что один и тот же стиль стал символом аристократического романтизма в Англии, демократической республиканской системы правления в Соединенных Штатах и авторитарной монархии в России. В очередной раз русские восприняли идеи Запада, а затем на их основе создали в своей стране образцы самобытной архитектуры. Главными отличиями русского классицизма от любого другого классического стиля, характерного для Европы, были внушительные размеры зданий, поразительная смелость в использовании материалов и более ярко выраженная театральность в реализации идей.

При Екатерине Санкт-Петербург превратился в величественный, одетый в гранит столичный город. В начале царствования Екатерина привлекала к работам итальянского архитектора Антонио Ринальди, французского — Жана Батиста Валлена-Деламота и Василия Баженова, сына мелкого служащего из Ярославля. Баженов учился в Москве и в Санкт-Петербурге у Растрелли. (Именно Баженову Екатерина доверила свой план построить новый дворец в Кремле.) Тома де Томон, француз, прибывший из Нанси в 1790 году, спроектировал стрелку Васильевского острова как центр проведения официальных церемоний и коммерческих операций. Он построил здание биржи, использовав в качестве прототипа греческий храм Посейдона, создал гранитные набережные, пандусы и две большие ростральные колонны, на верхней части которых были установлены маяки, а у подножия — четыре огромные сидящие фигуры, аллегорически изображавшие великие русские реки.

Юрий Фельтен — архитектор, родившийся в России. Его отец приехал в Петербург из Данцига, чтобы занять должность повара при Петре I. Юрий Фельтен учился за границей и стал блестящим инженером. Это он одел в финский гранит набережные Невы. Строгие и красивые набережные со ступенчатыми спусками к воде, встроенными через определенные интервалы, тянутся вдоль реки более, чем на тридцать километров. Они придали Петербургу элегантный, величественный и стройный вид. Фельтен спроектировал также ажурную ограду и ворота Летнего сада. Эта прекрасная решетка стала первой в целом ряду кружевных чугунных оград, усиливших особое очарование города.

В 1766 году, возможно, по рекомендации Дидро, почитателя таланта Этьена Фальконе, Екатерина пригласила французского скульптора в Петербург и поручила ему создать «героический» конный памятник Петру I. Пьедесталом этого монумента служит огромная гранитная глыба, вырубленная из валуна, найденного в восемнадцати километрах от города. Предполагалось, что Петр будет изображен на коне, взбирающемся на эту скалу высотой 8 метров и длиной 13. От обнаруженной в окрестностях Петербурга глыбы во время бури ударом молнии откололся кусок, в образовавшейся трещине выросли березки, а вся гранитная скала была покрыта мхом.

Чтобы перевезти огромный гранитный валун, свыше пятисот человек работали почти два года, с декабря 1768 по октябрь 1770. Камень с огромным трудом поместили на платформу, сделанную из нескольких слоев толстенных бревен, которые затем закатили на медные шары и везли до моря по специально построенной дороге. Кузнецы постоянно работали на платформе, ремонтируя бронзовые шары; их приходилось заменять при передвижении этого вселяющего священный трепет колосса. Сотни человек одновременно поворачивали лебедки под дробь барабанов. На движущейся платформе производилась обработка камня, и его осколки отскакивали в разные стороны. На берегу моря глыбу погрузили на специально сконструированную для перевозки валуна баржу длиною около 60 метров и шириною около 21 метра и переправили в Петербург к берегам Невы. Даже после того, как вес огромного камня значительно уменьшили, он все же составлял 1500 тонн. Восхищение от гранитного валуна, прозванного «катящейся горой», было столь велико, что небольшие отколовшиеся от него куски использовали для изготовления серег. Екатерина заказала пару для себя и подарила такие же серьги супруге короля Англии Георга III.